Проклятие эльфийской любви

– Хазард, я…

– Молчи, Пикни. Я знаю, зачем ты позвала меня. Меня это смущает, но я готов.

– Но почему, Хазард? Неужели ты хочешь сказать, что забыл обо всём, что между нами было? О теплых вечерах, когда мы лежали на сеновале и смотрели на освещенную огнем деревню. О том алом закате, после которого началось солнцестояние. Наша первая битва, когда мы…

– Нет, я не забыл, Пикни. Мне доставляет удовольствие вспоминать, как твой меч защищал мою спину при битве за Дюму, пока тетива моего лука трещала от стрел. Я не забыл солнцестояние. Nie zapomniałem, jak cię kocham, Pikney.

– Ты говоришь, что любишь, но… В то же время, будто хочешь отстраниться. Хазард…

– Я говорю чистую правду, przysięgam na ducha Kroniki. Смешанные браки невозможны, но наш случай…

– Будто бы уникален, wiedzieć. – Пикни закончила фразу Хазарда на языке Старшего Народа, т.к. знала, что ему это нравится. И примкнула к его груди. От эльфийского сердца исходила великая сила добра и комфорта, который Пикни очень любила. Рядом с эльфом ты чувствуешь себя легким и чистосердечным, словно сам становишься эльфом. Пикни любила Хазарда не за его силу или достижения, а за его откровенность, доброту, любовь к природе и чистосердечность. Есть и минусы, но Пикни знала, что и она не идеальна. Не стоит всегда обращать внимание на негатив, иначе можно свихнуться. Хочется видеть во всем плюсы, хотя в мире и так полно негатива.

Пикни знала, что любовь между эльфом и человеком запрещена законом Летописи, но люди об этом не задумываются. Но иногда даже простой человек может разбудить в эльфе его самые глубокие и искренние чувства, которые считаются настоящими. Летопись запрещает, но иногда эльфы нарушают свои правила, потому что не могут поступить иначе. Для эльфов любовь – одна из самых важных и теплых вещей в мире. Несмотря на Летопись, они все равно влюбляются и скрывают свои чувства друг от друга. Некоторые попадают в тюрьму Лисниасти, где отбывают наказание до тех пор, пока природа не простит их. Некоторым разрешают любить человека. Хазард не понимал этого и считал несправедливым, что нужно получать разрешение для любви. – Я не могу смириться с этим фактом, Pikney. Я эльф и служу перед Starszym Ludem i przyrodą, а потому покорно поклоняюсь Kronika. Но я не могу равнодушно смотреть на то, как ludzie i elfy угасают из-за отсутствия любви. Для эльфов любовь – это неосязаемая, неконтролируемая вещь, но такая же сильная, как и любовь к Kronika.