Век Пробуждения. Наследники

Горячую, сладкую кровь, без которой вечная ночь холодна. Одна-единственная капля крови и… вылетит первый камень из стены Забвения. Первая цепь из многих, что держат его, не дозволяя подняться.

Править, он должен править, вознести свой род к вершинам славы. Быть войне! Катятся волны одна за одной, сталь, ударяясь о сталь, звенит яростью, хрипят люди, падая на землю, и боевые колесницы собирают обильную жатву смерти. Земля, пропитываясь кровью, родит новых воинов…

- Война – это жизнь. Кровь – это жизнь.

- Убей, убей, убей…

- Этот простолюдин осмелился взять в руки оружие…

Сабля-предательница серебряной осой кружится над головой его…

Шио тряхнул головой, прогоняя наваждение.

Голоса в голове мешали сосредоточиться, голоса требовали крови.

- Убить… Убить… Убить…

Палаш рванулся навстречу мягкой плоти, но Лурр отпрянул, и Шио зарычал от ярости. Как смел он, обманом завладевший оружием, противиться судьбе своей? Неужели полагал, что клинок в руках защитит его от неминуемой смерти? Эти камни жаждут крови, эти камни получат кровь.

Внутри кипела белая лава, в зале же сталь, вгрызаясь в сталь, звенела, сталь молила о пощаде, высекая холодные искры. Искры станут огнём, а огонь уничтожит безумие… Уничтожил… Голоса стихли, и наступил момент, когда Шио понял – он остался один. Больше никто не требовал смерти, больше никто не жаждал крови, лишь глаза соперника, тщетно заслонявшегося обломком палаша, горели благоговейным страхом.

Он храбр, Лурр-Певец, ежели сумел противостоять безумцу.

Шио и сам не понимал, что именно с ним произошло, он и боя-то не помнил, лишь измождённое тело да обагрённое чужой кровью оружие подсказывало: бой был.

– Что… – Шио опустил палаш, собираясь спросить, что же, собственно говоря, здесь произошло. Но Лурр, воспользовавшись моментом, выбросил руку с жалким куском стали вперёд. Дотянулся… Влажная от пота рубашка окрасилась алым. Лурр, выпустив палаш из рук, в изнеможении рухнул на пол. Чуть раньше упала капля. Одна-единственная капля крови, маленькое красное солнышко, лёгкое, легче пушинки из гнезда альпака, но каменные плиты вдруг задрожали, словно капля крови была каплей яда…

– Кумм… – рухнул на колени старый жрец.

– Кумм… – шестеро стражников последовали его примеру.

– Кумм… Уль-Кумм! – Лурр лбом коснулся каменных плит. – Да пребудет слава на твоем пути!

Шио моргнул, пытаясь справиться с собственным телом, таким тяжёлым и таким слабым. Пол под ногами ходит ходуном, а они тут поклоны бьют.