Хрустальная роза

Сидела целыми днями у окна с книгой, отлучаясь только к трапезам, чтобы пересечься с его отцом и поругаться. С самого первого дня совместной жизни два самых дорогих для Нейлина эльфа недолюбливали друг друга. Хорошо еще, что все их ссоры никогда не выходили за рамки холодных пикировок, но даже от них ему было не по себе. Он привык к миру в доме, а сейчас...

— Не поела? — заботливо поинтересовался Нейлин, словно разговаривал с маленьким ребенком. Эстель ушла в гостевые покои, отец сейчас был в гарнизоне, и он решил навестить Линэль.

Она перевела рассеянный взгляд с окна на поднос.

— Нет.

Может кому-то другому она и казалось холодной и избалованной, но Нейлин помнил, как она ночи напролет рыдала у него на плече, вспоминая брата и раз за разом повторяя, что это их расплата.

— Но почему Лоренс? Почему он? — плакала она, не в силах остановиться.

Нейлин даже не знал, что хуже: ночные истерики или дневное оцепенение. Но в чем он точно был уверен, так это в ее светлой душе, что сейчас страдала. А он даже не мог ей помочь! Вновь лишь безмолвный наблюдатель чужого семейного горя!

Последняя мысль неприятно цепанула: со дня их свадьбы Линэль не получила ни одного письма из столицы. Ни от отца, ни от матери, ни от брата-близнеца. Ей писал лишь Ловэль, самый младший из королевской семьи. Его Нейлин не знал, но по теплой улыбке Линэль, расцветающей на ее губах, когда она читала эти письма, он понял, что третий принц очень хороший и заботливый брат.

— Может, все же поешь? — Он присел рядом и влюбленным взглядом посмотрел на пирожные. Медовые, только что испеченные, они манили его к себе. Но Линэль он любил больше этого милого лакомства.

— Ешь их уже, — раздраженно произнесла она. — Уже весь стол своей слюной закапал...

Ей хотелось назвать его псиной, но язык не поворачивался. За прошедший год она успела... привыкнуть? Скорее, свыкнуться с его постоянным присутствием и дурацкой заботой, которая — приходилось признавать, хоть и не хотелось — иногда была нужна ей.

— Давай пополам? — предложил он дипломатично.

Линэль раздраженно вздохнула и взяла с подноса пирожное: он ведь не отстанет.

Когда все тарелки опустели, Нейлин вновь заговорил:

— Я сегодня не буду ночевать. Мне надо уйти. Может быть, на пару дней.

Она подняла на него удивленный взгляд: он так мялся, словно собирался к любовнице.