Горькие яблоки

Напрасной, ведь через мгновение блестящий от воды круглый плод закачался на поверхности, словно дразня девочку.

Радка ошибалась. Драконий всадник улыбнулся ей, только это была совсем другая улыбка. Полная ненавистной жалости и понимания неизбежности. Он даже руками развел, мол, я тут не при чем, таковы правила. И Радка отвернулась — жалость магика ей была не нужна. Она пожалела об этом, когда, свесившись по пояс в холодный колодец, пыталась поймать верткое яблоко, тогда как вокруг с злым весельем все зеваки, от самых маленьких паршивцев до престарелых иссохших пней скандировали:

«Ешь, ешь, ешь!» — сейчас ей не помешала бы даже жалостливая улыбка магика.

Но смотреть в его сторону она не хотела. Рядом с всадником всё еще стояла Янка, и уж жалости в её глазах Радка бы не потерпела.

Скользкое яблоко наконец далось ей в руки, и девочка выдохнула в глубину, едва потревожив вновь успокоившееся зеркало темной воды колодца. Оставалось самое сложное.

Есть нужно было при всех.

Она выпрямилась, продолжая смотреть вниз, и высоко подняла руку с яблоком, показывая его всем желающим.

Толпа словно взбесилась от этого жеста. Свист и топот, крики «ешь!» оглушили девочку, но она устояла, не побежала прочь, как, без сомнения, ждали селяне. О, они остановили бы её и вернули к колодцу. Радка так хорошо представляла себя на их месте, что легко поняла, чем она досадит всем особенно сильно.

И, так по-прежнему не посмотрев ни на кого, она откусила от яблока.

И замерла, не в силах начать жевать. Как любая девочка тринадцати лет она ела множество горьких вещей. Отвратительные порошки от лихорадки, которые в каждое село присылали магики, лекарственные отвары матери, лебеда… И даже гадкий жук, которого глупый, но сильный Павлыш как-то сунул ей в рот и держал, пока она не прожевала — всё это не было даже в половину таким горьким, как это яблоко. Оно вроде бы было на языке, но горьким было как зависть Радки, как её пустые надежды и как точное знание, что мать её не любит. Прожевать даже один кусочек было совершенно невозможно.

«Ешь, ешь, ешь!» — замершая было толпа снова начала скандировать, и Радослава поняла, что уйдет отсюда только когда съест это яблоко до огрызка. До самого последнего кусочка.

Она жевала и жевала, мечтая, чтобы от горечи вкус наконец перестал чувствоваться — с жуком тогда так и вышло.