Семь снежинок на ладони

– А для неё это крайне актуально!

– Ну так пусть на смотрины едет она, – пожала я плечами.

– Нэрр-герцог очень щепетилен в вопросе невинности, – упрекнула меня мачеха, но тут до неё дошло, что она ляпнула лишнее. – А ты как раз производишь впечатление… – Видимо, она подбирала замену выражению «синий чулок», но с воображением у нэйры Оды было не очень, поэтому она закончила непритязательно: – Именно такое впечатление.

Я кивнула.

Ну всё? Договорились?

– Уверена, в окружении нэрр-герцога найдутся достойные нэрры, в крайнем случае – ноффы, которые могли бы составить достойную пару Хильде.

– Мачеха дошла до самой сути разговора.

– Может, ещё и приданое ей обеспечить? – не удержалась я. Хотя, согласитесь, я была корректнее некуда!

– Да! – Собеседница не пожелала заметить мой сарказм, осенённая открывшимися перспективами. – Теперь, после того, как мы организовали тебе такую блестящую партию, ты обязана позаботиться о малышке Хильде.

– Блестящую партию тринадцатой жены? – Глядя через зеркало в глаза мачехи, я выразительно подняла бровь.

– Жены нэрр-герцога! А это дорогого стоит! – торжественно подвела она итог разговора и направилась к выходу, избавляя меня от своего присутствия.

Так-то оно да, только расплачиваться придётся мне.

Почему-то все об этом забывают.

Я дёрнула шнурок вызова прислуги и занялась лицом. Необходимость понравиться Эльдбергу приобретала статус жизненно важной. Не для того чтобы пристроить сводную сестрёнку, а потому что сил моих больше нет находиться в этом зверинце.

В дверь снова постучали.

К счастью, теперь это оказалась ми Торборг, наша общая камеристка, по совместительству – горничная. Хорошо. Я боялась, что с наставлениями, слезами и соплями пожалует нойлен Хильда. Мало ли какие пожелания у неё нашлись бы для старшей сестры? Нэйра Ода, например, забыла перечислить требования к будущему супругу, которого я должна подыскать для Хильды. Такое упущение!

Стараясь думать об этом как можно тише (не дай Фройя, подслушают), я поторопила служанку. Мало ли до чего ещё договорятся мои любезные родственники?

Глава 3, в которой Эмилия ощущает всю глубину отеческой заботы

Внизу меня ждал санный экипаж.

Зима была ранней, и снега уже насыпало столько, что кустики в саду превратились в сугробы. В сани был запряжён флегматичный каурый жеребец. А когда мама была жива, нас возила резвая тройка. Но какая мне, в принципе, сейчас разница, если я надеюсь пересесть в другие сани?

Следом за мной, кряхтя, в сани влез отец.