Не кричи: «Волки!»

Когда эту книгу издавали в Советском Союзе, возникли некоторые трудности с переводом названия. В конце концов остановились на таком варианте: «Волки, пожалуйста, не плачьте»[1 - Название книги на английском (Never Cry Wolf) можно интерпретировать по-разному: и как призыв не кричать понапрасну «Волки!», и как обращение к самому волку: «Не плачь, волк». В Советском Союзе перевод вышел под названием «Не кричи, волки!». Почему Ф. Моуэт решил, что русское название звучит как «Волки, пожалуйста, не плачьте», сейчас сложно сказать, однако он явно не возражал против такого прочтения.

(Здесь и далее, если не указано иное, – примеч. ред.)]. Я надеюсь, что это добрый знак. Быть может, еще не поздно помешать человечеству совершить еще одно преступление в длинном списке преступлений против природы – не дать ему стереть с лица земли создание, которое имеет по крайней мере равное право на жизнь. Если нам и вправду удастся спасти волка, это будет в какой-то степени отказом от греха, присущего исключительно человеку, – от биоцида.

Фарли Моуэт

Мадленские острова

1973

Посвящается Ангелине – ангелу!

1

Проект canis lupus

Долгие годы и большое расстояние разделяют ванную комнату моей бабушки в Оквилле (Онтарио) и волчье логово в Бесплодных землях[2 - Бесплодными землями (Barren Lands или Barren Grounds) в Канаде принято называть районы тундры и лесотундры, простирающиеся на запад от Гудзонова залива до Большого Невольничьего озера и на север до Ледовитого океана. (Примеч. перев.

)] Центрального Киватина. В мои намерения не входит описание всего жизненного пути, лежащего между этими точками. Но у всякого рассказа должно быть начало, поэтому историю моего житья-бытья среди волков следует начинать с бабушкиной ванной.

В пятилетнем возрасте я не обнаруживал ни малейших признаков будущего призвания, тогда как у большинства одаренных детей они появляются значительно раньше. Возможно, именно огорчение, вызванное моей неспособностью хоть как-то проявить себя, побудило родителей отвезти меня в Оквилл.

Там они подкинули незадачливого сына бабушке с дедушкой, а сами укатили отдыхать.

В оквиллском доме, носившем название «Живая изгородь», царил дух необычайной чопорности, и я там чувствовал себя не в своей тарелке. Мой двоюродный брат, постоянный обитатель дома, был немногим старше меня, но он уже твердо выбрал для себя профессию военного – собрал огромную армию оловянных солдатиков и целеустремленно готовился стать вторым Веллингтоном.