Ведьма ищет любовь

– А поподробнее, – осторожно попросила я, не желая полностью присваивать себе все заслуги и соответственно нагоняй от проказы близнецов.

Розетта всплеснула руками, радостно улыбнулась и принялась в красках живописать вчерашнее происшествие.

Оказывается, что стоило мне забрать гримуар и улететь, как со стороны городской площади донеслось немузыкальное подвывание.

– Я-то, конечно, окошко открыла, высунулась, чтобы поглазеть, – с трудом сдерживая смех, рассказывала девушка. – Смотрю, а там Федька, ну тот, что сын купца, решил признаться в любви дочке мэра.

– Погоди, почему под окнами мэрии? – поразилась я такой алогичности чужого поступка. – Он же в любви дочери признавался, а не лично мэру Гудворду.

– В том-то и дело, что ей он серенаду спел под окнами еще вчера. Говорят, что перебудил в процессе половину улицы и переполошил всех собак. Дочка прониклась, а вот господин Гудворд – не очень. Он аж в пижаме на улицу выскочил, чтобы его, мерзавца такого, прогнать.

Со слов хихикающей Розетты, предприимчивый юноша не стал отчаиваться. За день сочинил новую серенаду, где перечислил все свои самые положительные качества и подробно описал то, как хорошо рядом с ним заживет единственная кровиночка мэра.

Рифмы после такой самоотверженной работы в серенаде значительно поубавилось, мелодия тоже не порадовала слушателей разнообразием, но сын купца подумал, что все недоработки компенсирует его харизма, помноженная на пробивной талант, и отправился на штурм главного административного здания Доротивилля.

Возомнил себя бесстрашным, короче.

Мэру Гудворду это, естественно, по душе не пришлось. Сперва он по пояс высунулся из окна и так орал, что обязательно вывалился, если бы не верный Гарри Личман, страховавший его за ремень на штанах.

Сообразив, что громкие попытки призвать юношу к тишине и порядку ни к чему не приводят: Федька продолжал самозабвенно голосить в трубу, доведенный до ручки мэр Доротивилля выскочил на улицу и пошел на дочкиного воздыхателя в рукопашную.

Федька струхнул и попытался скрыться с места преступления, мэр кинулся за ним, и тут по главной улице помчались здоровенные быки, невесть как оказавшиеся в столь поздний час.

Мужики заорали, схватились за руки и в едином порыве вскарабкались на уличный фонарь, где проторчали почти полчаса, пока Гарри Личман не догадался сбегать за стремянкой.