Ведьма ищет любовь

Перстень просто чутка нагрелся. Черная искра просто случайно укусила пацана за зад.

– Ай! – подпрыгнул Николас, обиженно потирая пострадавшее место, которым, по всей видимости, думал пару минут назад.

– Чтобы больше я от тебя подобного не слышала, – сухо припечатала я и вернулась к раненому Корвусу Кею.

***

После двух впитанных заклинаний тот перестал фонтанировать кровью из пробитого плеча, но фонтанировать энергией почему-то не спешил. Не спешил он и приходить в себя, что существенно усугубляло мой план по спасению.

Оценив размеры и, что самое важное, вес больного, я пришла к выводу, что слабая женщина (пусть даже она и черная ведьма в хрен знает каком поколении) с хилым подростком вряд ли доволокут крупного мужика до соседней калитки.

– Вдвоем мы не справимся, – вынуждена была признать я очевидное, поднялась и скомандовала: – Николас, оставь фонарь, сбегай к крыльцу и принеси мою метлу.

Светлый ученик неодобрительно вздохнул, но просьбу выполнил.

В четыре руки мы кое-как подпихнули под Корвуса черенок.

По правилам воздушного движения, водитель обязан был сидеть на более устойчивой части, то есть на пышной метелочке из мягких прутиков, амортизирующих полет. Но Корвус был без сознания, возмущаться и в голос орать от боли в паху не мог, поэтому мы с Николасом просто продолжили транспортировку. Я – молча, Николас – с нескрываемым злорадством.

Метла медленно заворочалась и начала подъем. Оторвалась от земли, играючи взяла двадцатисантиметровую высоту и… Корвус Кей завалился набок.

– Да твою ж! – не выдержала я, хватая пострадавшего. – Николас, держи его с другой стороны.

Ученик послушно обошел метлу, присел и закинул руку колдуна себе на плечо. Я повторила маневр и скомандовала метле подняться. Та послушно выполнила приказ и зависла на уровне моей талии.

Пыхтя и потея, мы потащили колдуна в нужную сторону.

И сразу скажу: пациент из светлого вышел на редкость отвратительный! И это говорю вам я, черная ведьма, которая не гнушается использовать в зельях мочевой пузырь, глазное яблоко, слизь и еще теплые потроха.

Ноги в розовых туфельках сорок-какого-то размера скребли мысами землю, цеплялись за траву, камни и все норовили случайно пнуть кого-то из нас. Верхняя половина колдуна тоже отказывалась быть паинькой. Корвуса качало из стороны в сторону, как моряка во время шторма, отчего вся тяжесть тела оказывалась свалена то на меня, то на Николаса.

Но на Николаса, конечно, чаще.