Осколки цветного стекла

Потому что нет таких людей, даже самых злых, которые на самом деле никого бы не любили. Я думаю, они просто забыли об этом, оттого и сами испортились.

Иногда бывает, что дети вот так, запросто, приоткрывают нам, недалеким, великие истины мироздания. Мудрые, в сущности, создания. И все-то у них…

– …так просто.

Джедайт не сразу замечает, что сказал это вслух, а не подумал. Но девочка только шире улыбается в ответ.

– Конечно, все просто. Нужно только все вспомнить. И никогда не забывать. Вот и все.

Помнить. И никогда не забывать.

Вот и все.

– А знаешь, что, – неожиданно говорит Лорд Иллюзий. – Давай-ка съедим еще мороженого. Ты как, не против?

– Проведем эксперимент? – деловито спрашивает дитя.

И заливисто хохочет.

…И небо над ними, кажется, тоже начинает хохотать – большое, вольное, оно смеется солнечными лучами, и облака плавают в нем, как тонкие прозрачные рыбки.

Потом они сплетаются в узоры, очень похожие на буквы какого-то огромного, написанного ветром букваря.

И кажется, что еще вот-вот – и там можно будет…

…прочесть…

…первое…

…слово

…

Белое золото: (то, что было прежде...)

То, что было прежде, неважно теперь.

То, что было прежде, больше не существует.

Мысли, надежды, предсказания, доводы, мудрые и не очень – не более чем ветер, играющий пеной, не более, чем рябь на мелкой воде…

Рядом с чудом, лежащим на ее руках.

Селена тихо смеется, почти не веря.

Чудо – вот оно, легкое, мерцающее, невесомое, комочек света, белого кружева и золотого пуха.

Но… оно такое крохотное, это сердечко, такое хрупкое и бьется так быстро – и Селена склоняется ниже, закутывая ее в свой свет, в свою нежность, обхватывает крепко и бережно. Длинные волосы падают до пола, пряча обеих в волшебном маленьком космосе, сотканном из белого лунного золота. Селена хочет укрыть свое дитя от всего мира, спрятать в сказочном дворце, навсегда защитить от невидимого еще зла – но не сможет.

Она знает. Глаза Пеллар печальны, глаза Пеллар не ошибаются никогда.

Селена знает. И крепче прижимает к груди сверток из белых кружев.

Она не боится смерти. Для таких, как она, смерть – лишь сброшенная одежда, шаг за кромку берега, окаймляющего вечность.

Для таких, как она, смерть – лишь возвращение домой.