Знаки

Внутри опоры сделаны из обычного белого, после обрушения вокруг много таких обломков. Пишу на стене «Nada nuevo». Ничего нового. Он знает, что я здесь, но, как обычно, опоздал.

Ребяческий поступок, но отчего-то до одури хочется, чтобы они знали.

— Ты еще долго? — подходит напарник. — Чертовы художники. Все стены изрисовали. И не прочитать, что они тут накалякали.

— Это испанский, — отряхиваю ладони.

— Да ну? Хочешь сказать, что ты знаешь, что здесь написано? — наигранно удивляется Макс.

За показной бравадой он прячет свой страх.

— «Как дела, Лео».

— Какой Лео? — непонимающе смотрит на меня парень.

— Понятия не имею. Здесь так написано, — отвечаю излишне резко и эмоционально.

— Может, песня какая-то? — напарник задумчиво чешет затылок.

— Скорее всего.

Мне гораздо привычнее работать одному. Как Максу теперь объяснить происходящее? Мир гораздо многограннее, чем люди обычно думают. В городах есть гораздо более опасные обитатели, нежели обычные гастарбайтеры, не желающие соблюдать закон.

Обычно все это скрыто от глаз обывателей, но раз в сотню лет его свита приходит, чтобы начать свою кровавую жатву. Именно тогда все теневые обитатели выходят из своих сумрачных нор.

В полутени пролёта мелькает женская фигура. Она уже здесь?

Глава 4

Примерно тысяча семисотые годы. Испания.

Я вдыхаю полной грудью пьянящий аромат весенней ночи. Кровь в жилах бурлит, заставляя совершать безрассудные поступки. Совсем скоро мы с моей любимой будем вместе. Осталось совсем немного накопить, чтобы можно было сделать официальное предложение.

Ее семья никогда не согласится отдать единственную дочь за наследника обнищавшего рода. Но у меня есть шанс все исправить.

Впереди дорогу перебегает собака, из-за темноты показавшаяся огромной. Она пробежала между домов, не обратив на меня внимания. Странно, что ни один пес не облаял ее. Вокруг наоборот стоит гнетущая тишина.

Странно, но не хочется обращать внимания на такие мелочи. В голове мысли только о моей Марии. Мне удалось увидеть ее сегодня.

Сердце бьется с бешеной скоростью, мечтая вырваться за пределы груди и вернуться к любимой.

Тишину майской ночи острой саблей пронзает истошный женский крик, оборвавшийся так же внезапно.

Оборачиваюсь, стараясь понять, откуда идет звук. В это время на улице практически нет прохожих. Все приличные горожане давно сидят по домам, опасаясь лихих людей, а неприличные еще развлекаются по кабакам, тоже не стремясь разгуливать по ночному городу.