Случайный брак или Телепортация не туда

— Помогите встать, — прохрипела и закашлялась. В горле было сухо. Мало того, что не могу двигаться, так еще и говорю с горем пополам. Ну и ночка у меня была, если после этого пригласили священника.

Бородач подпрыгнул от неожиданности, перекрестился три раза и совершил акт очищения: приложил крест к моему лбу. Да так крепко, что у меня наверняка остался след от острых краев на лице.

— По-покойся с ми-миром, — заикающимся голосом произнес он, снова начиная креститься. — Ра-раба божья Ан-ан-на.

— Воды, — просипела, чувствуя жжение в области горла. Все совсем плачевно.

— Святой воды сю-сюда! — тут же выкрикнул священник, нервно подпрыгивая на месте, а когда в поле моего зрения появился молодой служка, батюшка проигнорировал церемониальную метелку и просто вывернул на меня все семилитровое ведро. Было мокро.

Не знаю, то ли вода оказалась чудотворной, то ли я просто окончательно проснулась и взбодрилась, но я смогла сесть. Не без труда, но у меня получилось. Тут-то и началось самое интересное. Вокруг меня собралась толпа незнакомого народа в черном, причем держались они все ближе к стеночке, будто хотели с ней срастись. Все имели удивительно большие глаза, даже можно было позавидовать, и все таращились на меня, как на сошедшего с небес миссию. Ну или наоборот, вылезшего из ада Мефистофеля. Несколько женщин лежали на полу, но их быстренько стаскивали ближе к стенам. Полагаю, это и были "обитые мягкой тканью стулья", что падали с глухим звуком. "Стульепад" в этом месяце был урожайный, не меньше десятка. Однако все это я отметила одним краем сознания, а вторым разглядела гораздо больше. Свечи, цветы, священник в попытке прочесть все известные ему молитвы за раз, фоторамка с изображением древней старушки и черной лентой поперек, а также резной деревянный гроб, в котором, собственно, я и сидела.

— У вас тут похороны? — снова непонятный хрип. Казалось, по-другому мои связки просто не могли.

— Да, — еле слышно выдохнула бледная, как побелка, бабулька в первом ряду распластавшихся по стене.

— А чьи? — совершенно бесцеремонно спросила, игнорируя чувства скорбящих. Как-то факт нахождения меня в гробу не настраивал на ведение свецких вежливых бесед.

— Твои, Аннушка, — почти рыдая, ответила все та же пожилая женщина, и шагнула в мою сторону.