Мурлыкать и танцевать

Мурлыкать и танцевать

Сашетта Котляр

1

Элсбет ненавидела танцы. Любые. Шуршащие платья, кружащиеся пары из тех, кто добровольно никогда не встали бы напротив друг друга. И кулуарные разговоры, возможные между мужчиной и женщиной, не помолвленными и не состоящими в браке, лишь в танце. Иначе — что за вздор! — неприлично. Нельзя иначе. А воспевать ее «перси» в пошлых стихах, пытаясь зачитать их в танце, значит, прилично.

Или прижиматься покрепче, когда момент особенно удачный, шепча о том, как чудно корсет обтягивает осиную талию, как она в нем хороша! Этих вообще хотелось ударить. Каблуком по лощеной наглой физиономии. Корсет — это больно и неудобно. Синяки потом на рёбрах, даже служанки жалеют «юную госпожу». А этим хороша. Не может быть то, что приносит боль, хорошим. Каким бы оно красивым ни выглядело.

Но один танцующий вызывал у Элсбет и того больше праведного негодования, чем все прочие вместе взятые. Было у него с десяток грехов, но главных — ровно три. Граф де Россетти был молод, хорош собой, и очень красиво говорил. Так, что ему прямо-таки хотелось поверить. Но титул графа ему пожаловали за сильный магический дар, а на деле если в нем что и было аристократическое — то по батюшке, и не явно. Проще говоря, прижил его папенька от какой-то служанки, образование дал, кое-каким стартовым капиталом обеспечил, да и забыл бы начисто, не окажись ненужный сын магом.

А раз так, то из средств у него за душою было лишь само имение Россетти, да жалованье, выданное короной придворному магу. Оных магов за последние десять лет, говаривали, штук двадцать и сменилось, а сама Элсбет помнила лишь пятерых, тех, кто к отцу по разным надобностям приезжал. Словом, синеглазому, черноволосому красавчику, Энрико Россетти, очень нужен был источник финансов, который стабилизировал бы его положение при дворе и «отвязал» оное от должности придворного мага. А она, Элсбет, и ее богатое приданое, могли бы этому делу очень помочь.

Но как говорил! Как шептал своим бархатистым баритоном о том, как она обретет рядом с ним долгожданную свободу! Как мечтал о том, что она будет радоваться ему по вечерам. Как обещал свою поддержку в учебе, запрещенной строжайше папенькой! Знал, знал хитрый черный лис, чем ее взять. Не красотой даже. Мало ли красивых мужчин среди высшей аристократии, да еще и средь магов, которым боги отмерили век длиннее, чем у обычных людей?

Нет. Этим вот обещанием свободы.