Дива — иногда любовь сильнее смерти

— А как было по-вашему? М? Что вы видели во сне? Расскажете?

Я смущённо сощурилась и тряхнула волосами, тоже подтягивая колени, чтобы опереться на них.

— Неужели вам правда это интересно? — спросила я, и взгляд собеседника ответил даже искреннее слов:

— Правда. Я собираю не только легенды. Но и истории. Нет никаких гарантий, что те истории, которые рассказали мне в прошлом, настоящие. Их могли выдумать, могли приукрасить. Меня легко обмануть, я же не требую доказательств. Так чем хуже ваша? Даже если это просто сон? — и он закусил губу, будто волновался, что я откажу.

— Ладно, — сдалась я, отчего-то чувствуя благодарность в глубине души. — Только я никому не рассказывала это. Могу быть сбивчивой.

— Это же сон. Расскажите, что помните. Пожалуйста.

— Я помню это место другим. Я видела во сне все три скалы. И пещера была в средней. Мне снилось, что там действительно жил мужчина. Пришлый. Не старый, но и не парень. Он многое повидал… — я поняла, что голос дрожит, и отбросила последние сомнения: — Мне приснилось, что я встретила его на этом пляже.

Он шёл в лохмотьях, а я с отцом грузила сеть в лодку. Он попросил поесть, и я дала ему хлеба. А после стала носить ему в пещеру еду, а он за это учил меня читать и драться.

— Драться? — усмехнулся парень, а я воодушевлённо закивала:

— Мне снилось, что меня в деревне обижали. Я тогда только стала невестой, не хотела никому уступать, вот меня и грозились поколотить, если я буду долго носом вертеть. А он защищал меня. И показывал, как где ударить нужно, если в углу зажмут.

И мне даже кажется, будто во сне я знала, что пригодилось.

— И это всё один сон?

— Нет! Я часто видела похожие сны. Иногда мне снилось, что я сижу здесь, иногда, что мы с ним вместе плывём куда-то на лодке. А иногда… будто я стою на краю скалы одна и плачу…

Я взглянула на собеседника, который замер и смотрел на меня, боясь даже громким дыханием перебить моё откровение. Я взяла холодный стаканчик, выпила остатки, сглотнула и продолжила:

— В моём сне этот монах не был преступником.

Он был воином. Мне снилось, что он рассказывал, как в одиночку перебил отряд врагов, когда они напали на его деревню. А потом сжёг весь их лагерь за то, что убили его семью и остальных. А когда понял, что в шатрах были женщины и дети, стало уже поздно. Он не смог себе этого простить. Долго скитался, пока не осел здесь. Когда я встретила его, он был до предела истощён. Мне почему-то запомнились его запястья с косточками. Жилистые, с венами, как у старика.