Курмагеддон

А вдруг Севидж решил, что раз она отказалась от кофе, то и интереса никакого у нее нет? И больше не пригласит никуда? Надо же что-то делать! Хелен даже сбилась с быстрого шага от этой мысли и неуклюже вступила в ошметки от кур. Гадость-то какая!

Переходной клапан натужно фыркнул три раза и наконец впустил Хелен внутрь ее корабля. Она стянула шлем, повесила на крюк винтовку и уже собиралась ринуться как есть в арсенал, но не тут-то было. Каргель встретил ее на выходе из стыковочного отсека, оглядел с головы до ног и категорически высказался:

— Дальше мойки в таком виде не пущу!

— А ничего, что это мой корабль, — возмутилась Хелен, уставившись на него во все глаза.

— Чего же ты его сама не пилотируешь, раз он твой?

— Наглый арктурианец! — зашипела Хелен, отступая к мойке.

— Грязная землянка, — не остался в долгу он и, задрав нос, проговорил: — И вообще наглость нынче в трендах, мои три жены с этим полностью согласны.

— Многоженец! — ткнула она в него пальцем и демонстративно принялась звуковой щеткой убирать налет с брони.

— Это называется полифиделия, дремучая ты, Хелли, — фыркнул Каргель и принял позу, в которой он чаще всего высказывался на ту или иную тему. Хелен простонала, но сбежать от арктурианца, который начал читать нотации окружающим, еще никому не удавалось. — Нужно относиться с уважением к традициям других рас. Особенно брачным. Я же могу и обидеться, перестать быть твоих другом, не давать тебе советов об отношениях…

— Будто бы мне они нужны, — простонала она.

— У кого из нас три жены — у тебя или меня? Конечно, мне видней! — Каргель сложил верхнюю пару рук на груди, а нижними уперся в бока. — Я бы мог тебе предложить войти в наш союз и получить этот опыт из первых рук, так сказать…

— Не-не-не, — активно мотнула головой Хелен. — Я — большой приверженец традиционной семьи

— Люди, — скептически хмыкнул  в ответ Каргель.

— Постой, давай сначала с этим куриным… армагеддоном разберемся! Что у нас, более важных дел нет, чем мое свидание? — Хелен вышла из мойки и тоже сложила руки на груди. В такой позе, броне и в сапогах на толстой подошве она все равно была чуть ниже Каргеля, но зато шире его почти в два раза. И последнее играло немалую роль: придавало Хелен внушительности.