Стихийник: Сердце бури

Они не смогли как следует удовлетворить ни одну из моих сестер. Но ты… ты – совсем другое дело. Ты – альх, стихийник, твое тело и дух выкованы из самого пламени изначальных. В тебе часть их света, тебя окутывают потоки, древние, как сама жизнь, и я чувствую это. – Между алых губ стремительно показался и исчез змеиный язык. – А еще я чувствую боль, терзающую твою неприкаянную душу, и знаю, что ты мечтаешь от нее избавиться.

Альх потянул девушку с алтаря за собой, отступая к арке, противоположной той, в которой скрылись послушницы. Морщась от боли, он выдернул из ноги шпильку, больше похожую на смертоносное оружие, чем изящное украшение, с ненавистью откинул в сторону.

– И я правда могу помочь. Могу избавить тебя от страданий.

– Затрахав до смерти?

– Ну, зачем же так грубо? Я буду мила и неутомима, выполню все твои желания, и сделаю даже то, о чем ты не мечтал. – Гипнотизируя взглядом, женщина наступала, таща за собой красный бархат, под которым ноги превращались в змеиный хвост. – Я буду любить тебя так сильно и страстно, что ты забудешь…

– …зачем мне голова!?

Женщина засмеялась, и в ее смехе послышалось шипение.

– Еще не один не жаловался!

А после, видимо, не найдя больше доводов для уговора или устав от пустой болтовни, стремительно кинулась вперед.

Райнхард оттолкнул от себя безучастную девушку, которая так и стояла с отрешенным взглядом, и резким движением кисти послал металлический диск «чакру» в змеиную королеву. Жрица взвыла: лезвия прошлись по ее ребрам. Красная ткань балахона разошлась и упала на пол, являя Райнхарду тело наполовину змеи наполовину женщины. Женская половина была недурна, если не считать кожу, покрытую серыми змеиными чешуйками до самого подбородка, и глаза с вертикальными зрачками.

– Пожалуй, я откажусь.

Увидев черную кровь, что полилась из глубокого пореза, чудовище яростно взревело и принялось атаковать, пытаясь поймать мужчину в кольцо своего змеиного тела.

– Ты никогда не выйдешь отсюда, чужак! Я тебя задушу, раздроблю твои кости, а после – съем. Ты будешь умирать медленной и мучительной смертью, как и положено мерзости, что сотворили изначальные, предав наш род. Твои страдания покажутся вечностью.

Не давая заманить себя в ловушку, мужчина горестно усмехнулся:

– Ты опоздала, тварь. Вечность страданий уже со мной.

Чакра, измазанная черным, вернулась к хозяину, проскрежетала о защитные пластинки на ладони, и вновь была послана в бой, уже целясь в шею чудища.