Ледяное пламя

Я так часто представляла, что наша жизнь изменится!.. И вот теперь, когда нам выпал шанс, хочется дать дёру. Может не стоило отвечать на письмо?

— Ты уже ответила. А я... Да я не верю, и мне очень страшно, — голос дрогнул, однако драконица одёрнула себя. — Но надо быть стойкой и смелой. И я хочу надеть то синее платье, оно скромное и… Оно мне нравится. Ты же знаешь, как я не люблю наряжаться.

Матушка подошла и обняла приёмную дочь за плечи. Её глаза блестели, а губы дрожали, но женщина постаралась взять себя в руки.

Они обе немного помолчали, а затем Марта указала на шкатулку.

— А украшение какое-нибудь наденешь? — с надеждой спросила матушка, Алита кашлянула.

— Нет, в другой раз.

— Тогда я сниму своё, а то буду выглядеть богаче принцессы. — Женщина расстегнула застежку, и нити жемчуга соскользнули с длинной шеи. Она положила украшение на туалетный столик перед приёмной дочерью. — Хочу, чтобы когда-нибудь ты надела их, ладно? Это был подарок леди Лорэны на свадьбу.

Марта нежно поцеловала драконицу в макушку и ушла, тихо закрыв за собой дверь.

Алита разглядывала белоснежный перламутр и расчёсывала волосы. Желание провалиться сквозь землю только усилилось после разговора с матушкой. Не могла ли она ненароком обидеть её?

Когда Алита была готова, часы пробили девять. Прежде чем выйти из комнаты, драконица ещё раз взглянула на себя в зеркало. Насыщенный ультрамариновый цвет платья отлично гармонировал с фиалковыми глазами. Строгий фасон скрывал грудь, а стоячий воротник — часть шеи.

Это радовало: благодаря одежде не будет видно красных пятнышек на коже от переполнявшего её волнения. Ворот, манжеты и пояс украшались бисерной вышивкой в тон наряда. Длинный подол прикрывал истёртые ботинки на невысоком каблуке. Крупные пряди молочного цвета плавными волнами струились по спине. Некоторые локоны были заколоты шпильками с крошечными алмазами — единственное, по мнению драконицы, допустимое украшение в этой ситуации.

Спустившись вниз, Алита увидела Глена и Анну на кухне.

Пахло очень вкусно, и живот свело от голода.

— Чего грустите, миледи? Дайте я вас хорошенько обниму. — Сделав пару шагов, кухарка подошла к Алите и сгребла её в охапку. — Вы такая красивая.

От проявленной нежности вдруг захотелось горько заплакать, но Алита сдержалась. Всё происходящее казалось ей неправильным. Дикий страх сжимал сердце, а томительное ожидание щекотало нервы. Ещё совсем недавно она с охотой представляла, как покидает за̀мок.