Очень плохой дракон

– Что за хрень? – удивился дракон.

– Это модифицированная броня класса А! – пояснила я. – Его не берут заклинания.

Точнее, я свято верила, что мой бронник устойчив к большинству видов магии, но Дуглас Гай Кьяри в который раз за утро удивил.

Голубая вспышка озарила мужские пальцы, рассыпалась на сотню крохотных снежинок и рванула вперед. Окутанный магической метелью плащик застыл и рухнул как подкошенный.

– Попался!

Точно голодные акулы, привлеченные запахом крови, мы окружили похитителя и напрочь позабыли про тачку.

Зато тачка, никогда прежде не развивавшая таких скоростей, не забыла про тормозной путь.

– М-м-м!!! У-У-К-А!!! – «огорчился» сквозь кляп мужик, прежде чем неуправляемая тачка на полном ходу врезалась в поленницу дров.

Точно взбрыкнувший конь, задняя часть подлетела вверх, а вместе с ней подлетел и сам пассажир. Матерящейся ласточкой он пролетел вперед, головой разбил стекло и влетел в здание мэрии.

– Мда… Еще ни одна проверка не врывалась в Смарагд столь феерично, – констатировала я.

Глава 5

Сатурналия Болд,

Смарагд

Если у кого-то барахлит здоровье и киснет настроение, этого загадочного кого-то требуется срочно отправить на лечение к Матушке Кряу. Уж у Матушки-то даже самое скверное здоровье станет шелковым, а настроение мигом придет в норму. Это знал каждый в Смарагде.

Ну, кроме Стива, конечно.

Вот почему мужик не сильно– то и обрадовался, когда подскочившие добровольцы, точно морковку, выдернули его за ноги из окна, развязали и поволокли на заклание к незнакомой старухе.

Он вырывался, направо и налево грозил постановлениями и требовал немедленно вернуть себя обратно в мэрию. Можно даже головой в разбитое окно.

Но проще упросить гору передвинуться, чем переубедить толпу, настроенную на помощь ближнему.

– Не шуми, – пожурил кузнец и утихомирил пострадавшего ласковым ударом по голове.

Подхватившиеся мужики переложили отключившегося страдальца на носилки, подскочившие бабы уложили больного в трагическую позу, и всей толпой двинулись к Матушке.

Мимо бежали веселящиеся дети, радостно гавкали псы, громко ругалась портниха, собирая с дороги упавшее белье.

Со стороны процессия напоминала не то долгожданные, оттого крайне шумные похороны, не то предвкушающую сногсшибательный кутеж свадьбу.

На площади остались пятеро: смущенная я, обездвиженный плащик, страдающий одышкой ворон, задумчивый дракон и неловкое молчание.