До нескорого, она же

До нескорого, она же

Анастасия Зарецкая

Глава 1. Последний солнечный луч

Погода была прекрасная. И даже солнце, просвечивающее через желтые листья берез под окном, нервировало не слишком сильно. Возможно, потому, что уже уходило за горизонт.

Близился закат.

А закаты в конце сентября, определенно, наступают раньше, чем в июле.

Да и отражение в зеркале нельзя было назвать таким уж плохим. Каштановые кудри, обрамляющие лицо. Изящные стрелки на глазах, кажущихся совсем-совсем зелеными, колдовскими. Черная паутина рукавов, через которые просвечивает по-осеннему бледная кожа рук. Подчеркивающая фигуру юбка-колокол.

Готическая принцесса, черная королева, расхитительница сердец, ну-куда-деваться — и это все я.

Хотя, если честно, выглядела я не так хорошо, как хотелось бы. Кудри казались потрепанными, будто я пробежала километра два, а для меня пробежать два километра — настоящий подвиг. Над стрелками я сидела почти целый час, многократно стирая и рисуя новые, но изящества им так и не придала. Ну, зато настоящий смоки айс получился — черные круги вокруг глаз, как у панды. А сами глаза, может, и зеленые, но несчастные такие, что жуть!

Но платье красивое, конечно. Не зря же оно у меня целый год в шкафу висело — некуда было надеть, все достойный повод не выпадал. Черное… С высоким горлом, юбкой до колен. И кружевом, действительно похожим на паутину, что вторым слоем покрывает грудь, спину и юбку, и первым — руки.

Если смотреть издалека и в сумерках, которые скоро установятся, то вполне неплохо.

Да.

Так я и решила.

А потом перестала глядеть на себя в зеркало и обратила внимание на часы. Шесть с лишним! Не то чтобы я сильно опаздывала, но собираться начала в четыре…

Мероприятие, к которому я так готовилась, начиналось в семь.

Идти до места его провождения — минут двадцать пять. А если на каблуках, то все сорок. Проблема, пожалуй, заключалась в том, что как раз на каблуках идти я и собираюсь…

Что только не делает шабаш с ведьмами!..

Держа голову прямо — мало ли, вдруг прическа еще больше растреплется? — я проскользнула в свою комнату, взяла темно-фиолетовую сумку, закинула в нее мобильник. Чуть-чуть опустила голову, чтобы взглянуть на клетку с Хомячидзе. Бедняга спал, поэтому прощаться с ним я не стала. И домовой молчал тоже. Чтобы не разбудить ненароком кого-нибудь из них, тихо прошла в коридор.

А вот и они — мои несчастные туфли! Из черной замши, с устойчивыми каблуками. Они, в отличие от платья, пролежали новенькими всего лишь полтора месяца.