Почувствуй мой страх

А тот вытащил из-за пазухи продолговатый предмет, завёрнутый в носовой платок с вензелем, и показал Лало:

- Вот. Я знаю, что ты давно хочешь мой усилитель, поэтому готов его тебе отдать. За сольный номер для Герты на канате.

- Усилитель? – воскликнула Герта. – Падре, нет!

- Молчи, дитя, - шикнул он и снов взглянул на Лало. Глаза гимнаста алчно блеснули, и он подался вперёд:

- Усилитель за один номер?

- За номер и каждый вечер с номером, - уточнил падре. Герта закрыла лицо руками. Какая непростительная и несоразмерная жертва! Падре сам сконструировал усилитель магического потока и хранил его, как зеницу ока, используя только иногда, когда нужно было добиться особого эффекта для новых зрителей.

- В принципе, я мог бы и согласиться, - медленно ответил Лало Янг, не сводя взгляда с продолговатого предмета. – Но девчонка не может ни в каком случае выступать на канате! Это противоречит закону цирка! Директор будет против.

Как в плохонькой романтической балладе, в дверь фургончика постучали, дверь распахнулась, и по ступенькам поднялся собственной персоной директор цирка. Толстый и высокий, он заполнил собой всё пространство, и даже пришлось снять цилиндр, в котором он рассекал постоянно. Откашлявшись, он пророкотал:

- Против чего я должен буду быть против, Янг?

- Господин директор, - кивнул Лало. – Лиманти решил, что его дочери место на канате, а я – хотя и не имею ничего лично против этого – напомнил ему закон цирка, по которому…

- Женщина не может выполнять номера на канате, на арене либо с животными, не будучи ассистенткой циркача, - подхватил директор.

- Господин директор, я всё придумал, - самодовольно надувшись, ответил падре, пряча усилитель. – Герта оденется юношей и наденет маску. Ни у кого и мысли не возникнет, что она девушка!

- Но мы-то знаем, что она девушка, - внушительно сказал директор.

- А Корнелиус Янг учил Герту канату. Корнелиус Янг верил, что закон цирка гибок, как юная гимнастка, и может преклониться перед талантом.

- Пойдёмте, падре, - Герта легонько дёрнула его за рукав. Ей было неприятно, что падре унижается из-за неё. Хотелось провалиться сквозь землю, сквозь пол фургончика, только бы не видеть этой сцены. Но падре не обратил никакого внимания на её жест, продолжил:

- Корнелиус Янг никогда не был дураком.