Во тьму

Сейчас он чувствовал себя как когда-то у Ауле. Ненужным, невостребованным, находящимся в подчинении у какого-то идиота. Все романтические чувства, которые были в самом начале, окончательно сошли на нет. Раньше Мелькор был идеалом, Саурон восхищался его могуществом и гениальностью, а теперь в лучшем случае чувствовал только жалость и разочарование. Идеи одна безумнее другой, поражение за поражением, крайне сомнительные планы. Это лишь малая часть того, что раздражало Майрона. Он уже ничего хорошего и не ждал.

Мелькор хотел отдать ему во владения новую крепость и ключи от неё, но этого ему казалось мало, и он провел долгое время, гадая, что заставит Саурона сменить гнев на милость, а потом вспомнил, как тот любил всяческие украшения. У Мелькора была огромная сокровищница, но дарить ему что-то с тех времен, чтобы услышать "Это смердит эльфийским духом!?" — Нет уж. И Мелькор взялся за дело сам. Он принялся за то, что любил больше всего — за создание вещи, назначенной разрушать и отнимать жизни.

И скоро перед ним лежал меч, в который Мелькор вложил разрушающую силу. По его приказу новый меч поднесли темному майа вместе с ключами от новой крепости.

— Прими этот дар в знак моей благодарности за твою верность, — начал Моргот, пока они оба сидели за столом, отпивая из бокалов хорошее красное вино. — И скажи мне, мой верный союзник, как понравится тебе идея устроить царство тьмы в этих землях, что теперь безраздельно наши? Я окружу его завесой, которая скроет его от глаз любого светлого создания.

Здесь мы станем ковать нашу новую мощь.

Но Саурон лишь вздохнул. Внимание Моргота, несомненно, было приятно. Однако зачем ему меч? Вала сам предпочел мечу молот, да и Саурон уже выковал себе булаву. Меч удобен лишь в бою один на один. Этому подарку Гортхаур был не рад, каким бы замечательным ни был меч. Поэтому майа скривил губы, пытаясь из вежливости изобразить благодарную улыбку. Но собственной крепости он был рад.

По той причине, что давно мечтал убраться куда подальше от Мелькора и править самому. Саурон больше не видел в Бауглире того ослепительного валу, который в былые времена смог не только украсть у Ауле лучшего мастера, но и заодно похитил сердце этого самого мастера.

— Благодарю, это большая честь для меня, — последовал довольно стандартный ответ.

Идея Моргота казалась хорошей, но с другой стороны абсолютно паршивой.