Жена дроу. Кн. 2

Что значит это слово для нее и для него? Готов ли он будет еще молодым мужчиной, полный сил и желаний исполнять "супружеские обязанности" перед нею, состарившейся и дряхлой? И он губами прижался к волосам спящей Ники.

Постепенно ее глаза привыкли к холодному свету звезд и по ночам, она уже безбоязненно покидала пещеру, их временное пристанище. При лунном свете, она валялась в траве или плескалась в еще не остывшей за день воде пруда, подернутого ряской. Как-то, Ника, все же рискнула посмотреть на рассвет, окончившуюся неудачей. Снова Дорган прикладывал к ее глазам листья доролиса, и три дня она не покидала пещеры. И все же с завидным упорством, хоть и с боязнью, Ника начала встречать рассветы, задерживаясь в туманные предрассветные часы на росном лугу. Она уже спокойно наблюдала, как постепенно рассеивается, истаивает утренний туман над водой пруда. Слушала, просыпающихся птиц, чувствуя, как студеный, чистый ночной воздух становится теплее. Видела, как теплеет дальняя полоска горизонта, как еще рассеянные лучи солнца очищают небо от ночной тьмы, а потом уходила обратно в благодатный сумрак пещеры, где отсыпалась до нового наступления ночи.

Тогда под звездным светом, она любовалась тонким профилем Доргана, задумчиво наблюдавшего за бегом лунных облаков и как в могучих кронах вековых дубов и буков, меж их листьев, мерцают льдистые звезды. Постепенно привыкая к дневному свету и преодолевая болезненную резь в глазах, она потихоньку подлаживалась под привычный режим: ночью спала, а днем бодрствовала, гуляя на лугу и забредая, не очень далеко, в лес.

К своей радости, Ника, как старых знакомых, узнавала побеги калужницы, которые в детстве знала как "куриную слепоту" и лютики и росший здесь в изобилии конский щавель. Она заглядывала в дебри черемухи и крушины, не решаясь заходить туда, где было много ломкого сушняка и паутины, а в зарослях колючей малины, стояла вымахавшая в человеческий рост густая крапива и иван-чай. На рассвете она уже могла позволить себе сколько угодно наблюдать за, завораживающим танцем клинков Доргана, разминавшегося с ними. Они, то мелькали в воздухе с непостижимой быстротой, то медленно описывали затейливые округлые узоры, разрываемые, резким выпадом. В такие минуты Ника думала о нем, о себе, о том, что он, все таки, пошел за ней, отлично зная, для чего она рвалась на Поверхность, для чего ей нужен таинственный Зуфф и что она не останется с ним.