Ключи от моего сердца

***

- Алисия! Лиса! Где же эта несносная девчонка?! – толстая кухарка – единственная в замке женщина, кроме прячущейся в башне младшей из рода Виру, собрав подол в узел, поднималась по крутой лестнице. – Если я сорвусь и сломаю себе шею, все останутся без ужина. А уж ты знаешь, какими бывают твои братья, если голодны! И послал Великий мне такое наказание!

Послышался грохот камней, тоненький вскрик Уршулы, и Алисии пришлось высунуться, чтобы убедиться, что башня окончательно не разрушилась и не погребла под собой рыхлое тело женщины, заменившей ей… Нет, слово «мать» к вечно ворчащей кухарке, норовящей больно ущипнуть или вовсе отправить в темный чулан за любую провинность, не подходило. Скорее, наставница, пусть никудышная, но хоть как-то готовящая к будущей жизни, поскольку на донну, призванную заниматься воспитанием девочек из благородных семейств, братья деньги тратить не желали. Какая донна, если последнее платье Лисе купили два года назад, и теперь приходилось набрасывать на плечи платок, чтобы его концы хоть как-то закрывали невесть откуда взявшуюся грудь. Пуговицы перешила на самый край, а толку никакого. Еще недавно, стоило тронуть, грудь болела. Алисии даже казалось, что ей под кожу каким-то чудесным образом попали две гладкие гальки с берега озера Охань, но прошло полгода, и камешки истончились, а потом и вовсе исчезли, оставив хозяйку один на один с проблемой рвущихся наружу полушарий.

- Ах вот ты где! – Уршула больно схватила за ухо. Обманула, значит: пихнула какой-то камень, чтобы наделать шума, а Лиса попалась, высунувшись из своего убежища. – Все книжки читаешь? Чему только они научат? Ступай вниз, горе мое. Поможешь на стол собрать.

***

- В рост пошла девка! – откликнулся старший брат на ворчание Уршулы, заявившей прямо за ужином, что негоже девице из рода Виру лодыжками сверкать, надо бы новое платье справить. Подмигнув двум другим сродственникам, обернулся на кухарку: - А что и женские зори у Лиски пришли?

Несмотря на холод – камин с первого дня весны топить прекратили, Алисия сделалась кумачового цвета. Разве можно вот так, за столом, обсуждать то, что она тщательно скрывает?

- Рано еще о зорях говорить, - выгородила Лиску кухарка.

- Раз рано, значит, и платье новое ни к чему, - хлопнул ложкой Карол – как самый старший он сидел во главе стола. – Куда она, кроме местного храма, ходит? А там все свои, взглядом не обидят.