Обреченная любить

Жители подивились странному цвету волос ребенка, и на этом все закончилось. Умус рос, не подозревая о своем даре. А когда ему исполнилось шестнадцать, он уничтожил деревню. Кто знает, как это случилось?

— Он повздорил с сестрой, — выкрикнул какой-то мальчуган. — Бабушка рассказывала мне эту историю. Сестра не поделилась с Умусом пирожком.

— Верно, — кивнул Амброуз. — Цена жизни нескольких десятков человек – пирожок. Умус, осознав, что натворил, сошел с ума и ушел в лес, где его нашли замерзшим, а люди приняли закон, по которому все маги, достигнув семи лет, отправляются жить в общину, где их учат контролировать свой дар.

Поэтому вы здесь. Но я отвлекся, — старик кашлянул. — Теперь об Энергии. Представьте, что вы – сосуды, а Энергия – вода, которая вас наполняет. Кто-то огромный чан, кто-то кружка, а кто-то миска. У каждого свой предел. Вы не можете вместить больше Энергии, чем способен принять ваш организм. От того, как много Энергии в вас помещается, зависит ваша сила. Именно из Энергии рождается магия. Но самостоятельно ее воспроизводить вы не в состоянии. Лишь черпать из внешнего мира, как это делают гелиосы, поглощая Энергию солнца.

Если принять сравнение Амброуза с сосудами, то Сет был как минимум бассейном. И он был полон. Налит до краев водой-энергией. Но так было не всегда. Когда-то он был просто пустым бассейном, но потом его наполнили. И не только Энергией. На самом дне бассейна жил некто безымянный и злой. Он рвался наружу.

Пока Сет сдерживал его, но он был на пределе.

Сет давно потерял интерес к магии. Она не принесла ему ничего кроме разочарования. Тем тяжелее было видеть энтузиазм на лицах девчонок и мальчишек. Они еще не знали, что их ждет. Судьба Умуса была далеко не худшей.

Амброуз закончил речь, и неофитов отпустили обустраиваться на новом месте. Сет тоже встал.

— Ты куда? — окликнул старик.

— Его здесь нет, — ответил Сет, не оборачиваясь.

— Точно? Это лучшие из лучших.

Следующий набор только через год. Ты продержишься так долго?

Год? Да он не уверен, что протянет до завтра. 

— Конечно, — кивнул, как ни в чем не бывало, — год это пустяки.

Он не сделал и пары шагов, как тело пронзила острая боль. Его словно проткнули мечом насквозь. Сет привык к боли. Она сопровождала повсюду и давно стала его неотъемлемой частью. Но эта была другой, не такой как обычно. Она походила на зов.