За гранью реального

Вечно мне что-то видится: то замки, то летящие в небесной синеве драконы… Понимаю, конечно – это всего лишь фантазии, но даже в свои двадцать не перестаю верить в сказки и зарисовывать то, что пригрезилось.

Друзьям это увлечение не по нраву. Знай у виска пальцем крутят, то и дело находя очередные шедевры. Отец вообще при их виде почему-то бесится. Мама – единственный человек, который не только не осуждает, но всячески поощряет моё хобби, из-за чего нередко ссорится с папой.

– Каждый человек должен себя творчески реализовать в чём-либо! И не важно, что это будет: стихи, картины, романы, музыка. Главное, чтобы внутренние порывы находили выход, – утверждала она, с совершенно серьёзным видом добавляя совершенно странную фразу: -- Это же как магия, если её не использовать, то можно и перегореть.

Я эти слова воспринимала, как нечто иносказательное. Ну а папа стоял на своём:

– Реализовываться надо в работе! Это выгодно!

Спорить с отцом, увы, бесполезно.

Бизнес – его конек. Он привык отдаваться своему делу целиком. Потому и не понимает: как можно тратить время на что-то иное, если это иное не приносит доход? И был бы предельно счастлив, уйди я с головой в экономику, но не лежит у меня к ней душа и всё тут! Да, поступила в институт. Да, учусь как ни странно хорошо. Даже на красный диплом тяну! Но без интереса. Лишь бы отстали.

Но это всё философия, а пока я топаю на улицу. Вот из-за угла выскакивает гонимая соседским псом чёрная кошка и, едва не угодив мне под ноги, запрыгивает на ближайшее деревце, спугивая стайку сидевших там птиц.

-- Тьфу-тьфу, -- инстинктивно переплюнув через левое плечо иду дальше.

Улыбаюсь. С наслаждением вдыхая полной грудью тёплый, насыщенный ароматами трав воздух, я добрела до озера. Как всегда, взобралась на горизонтально нависающий над водой ствол одиноко растущего у кромки берега дерева. Отсюда открывается чудесный вид. А если долго смотреть на слегка рябящую под слабыми порывами ветерка водную гладь, то можно увидеть то, чего на самом деле нет.

И вот надо же. Вроде и небо чистое, и ни единого облачка, а видятся мне белоснежные врата, а за ними…

Карандаш скользит по бумаге, стараясь запечатлеть начинающее терять очертания видение.

– Красиво, – раздаётся откуда-то из-за плеча приятный, этакий бархатистый мужской голос, от которого по телу разбегается совершенно неожиданная волна тепла.