Белая ведьма Азеила

Вейлана шла, гордо подняв голову, по пустым коридорам дворца. Она не боялась смерти, иной судьбы она и не ждала, ей некуда и не за чем бежать, а потому конвой казался чем-то лишним и бессмысленным. Одна ночь – Вейлана не надеялась даже на это. И скрылась в своих покоях, оставляя големов снаружи. Никто не потревожит ее в последнюю оставшуюся ей ночь.

Закат отгорел, на город опустились сумерки, освещаемые разгоревшимися по городу пожарами. Вейлана смотрела на свою теперь уже бывшую столицу с болью в сердце. Она велела уйти всем, оставляя город на растерзание врагам, и, как ни упрашивали ее бежать, решила остаться.

Колдун не успокоится, пока не убьет ее, единственную, кого считает угрозой. А добившись своего, оставит ее город, и выжившие сумеют вернуться к нормальной жизни. Насколько можно считать нормальной жизнь под пятой тирана.

Вейлана давно избавилась от детской наивности. Ей не по силам сразить могущественного колдуна, как бы ни верили в обратное ее подданные. И пожертвовать жизнью – единственный шанс спасти свой народ.

Иного чуда не будет.

Ночь опустилась на побежденный город, и внезапно уединение свергнутой королевы нарушили. Двери ее покоев распахнулись, пропуская молодого человека, в котором она сразу признала Клария.

- Значит, ты – белая ведьма? – осведомился он, застыв напротив нее.

Вейлану покоробило столь фамильярное обращение, но она не позволила себе вспылить.

- Это так, - кивнула она спокойно.

- И что, правду про вас говорят, будто вы – неприкасаемые?

Он сложил руки на груди и смерил ее заинтересованным взглядом.

- Да.

Кларий хмыкнул и завертел головой, будто выискивая что-то, а затем бесцеремонно подошел к гардеробу и распахнул дверцы.

С недоумением Вейлана наблюдала за тем, как он бросает на пол драгоценные платья тончайшей отделки, пока в его руках не оказался костюм для верховой езды. И едва слышно ахнула, когда в нее полетел этот наряд.

- Одевайся, - велел Кларий.

- Что?

- Мы уходим. Тебе лучше надеть что-то более удобное, чем это платье, - презрительно пояснил он.

- Уходим? – переспросила Вейлана, окончательно перестав что-либо понимать.

- Видимо, ты настолько же глупа, насколько красива, - темные глаза юноши блеснули насмешкой. - Я собираюсь спасти тебе жизнь, разве это не очевидно?

Вейлана не привыкла к такому обращению. Никогда она не требовала подобострастности, но никто не смел говорить с ней столь пренебрежительно. И дерзкий тон незваного гостя заставил ее гордо вскинуть голову:

- Я не просила о спасении.