Верни меня, если сможешь...

— Принимаю тебя, Лия, и делаю своей наречённой, — проговариваю слова, которые должен говорить сегодня вечером другой. — А ты говори: принимаю тебя, Рэйсон, и делаю своим наречённым.

— Принимаю тебя, Рэйсон, и делаю своим наречённым, — тихо повторила моя маленькая теперь невеста, запястье зажгло. — Ай, — пропищала она.

Я раскрыл ладонь, показывая причину внезапной боли.

— Как красиво, — восхищённо прошептала, вглядываясь в сияющий рисунок, забывая, про жжение. — А у тебя такой же?

— Нет, на тебе появился герб моей семьи, а на моём запястье, — я бросил взгляд на свою руку и удивился, — должен был появиться твой, но это что–то другое: — запястье украшали две витиеватые буквы с каким–то насекомым, вплетённым в общий рисунок.

— Это пчела, — начала разъяснять девочка, указывая пальчиком на линии.

— Пчела?

— Да, бабушка рассказывала, что это символ нашей семьи, а это буквы «А» и «Е», — продолжила она, — я такие видела на старых книжках в дедушкином кабинете.

Договорив, она подняла глаза, вот только взгляд её остановился не на мне, а где–то за моим плечом.Миленькое детское личико, только что улыбавшееся, стало белым.Быстро встав, проследил за испуганным взглядом малышки. Взор сразу же зацепился за силуэт девушки, стоящей на каменном ограждении моста.

В висках застучало сердце.

«Что она делает? Где люди? Почему не останавливают?»

В следующий миг она уже падала камнем вниз. Я рванул вперёд, оставляя малышку за спиной.

— Выплывай! — вырвалось из разрывающейся груди. — Ну же, выплывай!

Но ничего не происходило, только всплески тёмной воды расходились кругами, постепенно делая место падения девушки, снова спокойным.

От увиденного всё тело пробивала нервная дрожь, ноги были почти ватными.

Обернулся к тому месту, где оставил Лию.

Если уж я так испугался, то каково ей? Но девочки там не оказалась.

Несколько раз огляделся, ища глазами синее пятнышко.

Пусто.

Глава 2

Лия

— Амалия, ты нормальная вообще? У тебя день рождение через месяц, какой пленэр? Я праздник готовила, — услышала громкое возмущение, в ответ на моё объявление, что через день уезжаю на полтора месяца, писать природу Алтая. — Это же двадцатилетие, такое бывает раз в жизни.

— Ага, как и двадцать один, двадцать два и все последующие цифры, которые будут прибавляться ежегодно, — не собираясь сдавать позиции, парировала в ответ.