Тайные улицы, странные места

— Тебя как зовут? Че-го? — на тихий ответ парень явно возмутился, но наезжать не стал.

И Женька понял почему, сглатывая пересохшим горлом, — девочка снова усмехнулась. Чего она хочет-то? Уйти, так встала бы и ушла! А если будет так хихикать, он все равно её не отпустит. Серёга Дача. Первый гопник на квартале. Он на этой лавке часто зависает (вот ещё причина, почему Женька перебрался на диван). И девки с ним всякие. Иногда такая же шваль, а иногда совсем вроде нормальные девчонки. И что находят в нём, козле?

Однажды в сети Женька наткнулся на форум, не сразу понял, что там болтают друг с другом всякие уголовники. Читал, морщась и вздёргивая такие же, как у матери, густые светлые брови, недоумевая — они это что, всерьёз? Какие-то парни, густо матерясь, рассуждали о том, как липнут богатые дамочки к альфачам, и поучали друг друга, как риал альфач должен себя вести с тёлками. Постили фотки, на которых — бритые наголо самцы с татуированными бицухами. Женька бы и не поверил, что такое и вправду есть, если бы не лавка под его собственным окном.

— Ах ты, мелкая тварь, — почти нежно пропел хрипловатый голос Серёги Дачи, — думаешь, меня динамить можно? Моё пиво пила? Я тебе, как положено, цветочки купил. Ты шо думаешь…

И продолжил воспитывать, перемежая фальшиво ласковые слова угрожающими матерками.

Женька замер, боясь услышать испуганный голос в ответ, или — начнёт звать на помощь. Можно, конечно, прикинуться, что его тут вообще нет, но самому потом будет фигово. И тут же мелькнула трусливая мысль, про — сама виновата, лезут сперва, потом думают. Но, не додумав её, он уже дёрнул штору, в полной темноте, потому что смартфон давно отключился под тёплым кошачьим боком. Сунул голову к самой сетке и внезапно для себя закашлял мерзким противным кашлем, перемежая приступы оханьем и отхаркиваньем.

— Деточки, — прохрипел, раскашлялся и, громко харкнув, повторил, — деточки, я там ингалятор уронил, и, это… мочеприемник.

И вдруг, в наступившей тишине заорал, не заботясь, что услышит и прибежит мать:

— Па дикимм степямм забайкалля! И хде золота рыщут ээ… мешки!

Передохнул, чтоб не сипело в горле. Крикнул ещё громче:

— Клеопатра, мать твою! Хлеба купила? Какого хрена сидишь там! С хрен знает кем?

Сверчки примолкли, но тут же завелись снова. Женька в отчаянии снова открыл рот, уже совсем не зная, что завопить. Но вдруг снизу, из-за чёрных кустов шиповника и бирючины раздался тот самый голос, преувеличенно нежный и послушный:

— Купила, дедуля. Уже несу.