Дочь Хладной Гавани

Присел на соседнее место и спросил:

- Красотка, не подскажешь, где я могу найти Довакина, мне ну…

Он проглотил язык и, судорожно сглотнув, ощутил острое лезвие кинжала. Переведя взгляд на девушку, он увидел в ее глазах холодную ярость. Сердце его ушло в пятки, несмотря на то, что он никого не боится. Эта особа имеет какую-то особую ауру, непостижимую для него.

- Что тебе от него нужно, шпион! – прошипела Эйла, не опуская кинжал. Она нажала сильнее и обагрила лезвие.

- Я лишь хочу с ним сразиться – обретя дар речи, высказался искатель приключений, - я считаю себя сильнейшим воином и думал, что Довакин будет мне достойным соперником.

- Ты слишком высокого о себе мнения, - пренебрежительно бросила Эйла, но все же ослабила руку.

- Знаю, поэтому я неотразим, - с достоинством ответил он, обнажив свои зубы в улыбке, которая заставляла визжать от восторга многих девушек, но только не ее. Эйла нахмурилась и поднялась на ноги.

- Здесь ты его не найдешь! Он отправился в форт Стражи Рассвета, но, скорее всего, его там тоже нет…

- Ты не знаешь, где он, да?

- Фаркас! Вилкас! – вместо ответа крикнула девушка.

- Звала, сестрица! – воскликнули два воина, внешне практически ничем неотличимые друг от друга, в таких же доспехах, только носили они тяжелые и двуручные мечи.

- Нужно преподать этому человеку урок хороших манер.

- Сделаем! Пошли.

Они подхватили Гераклиона под грудки и потащили на задний двор, где располагался тренировочный полигон.

- Эй, ребята, я пришел с миром! – запричитал, извиваясь Гераклион

- Сейчас посмотрим, каков ты внутри, - кровожадно отвечал Вилкас.

Они бросили его на землю в середине тренировочной площадки. Отошли к стрелковым мишеням и обнажили клинки. Эйла стояла, скрестив руки и прислонившись к деревянному брусу.

- Покажи, что умеешь! Или ты только языком чесать горазд, искатель приключений!

Помотав головой как собака, он поднялся на ноги и посмотрел на небо. Солнце ярко освещало площадку, на которой собрались почти все соратники. Они стали полукругом импровизированной арены и начали скандировать имена своих товарищей по оружию.

- Хорошо, но предупреждаю, я не умею сдерживаться…

….

- Брось меч, или следующая стрела пронзит твою шею!

Гераклион, с оторванными наручами и распавшимся костяным доспехом, тяжело дыша, занес меч над склонившем голову Фаркасом. Вилкас без чувств лежал неподалеку. В глазах его плескалось пламя и пелена. Он выпустил меч из рук и он упал в нескольких сантиметрах от Фаркаса.