Дай мне знак

Мальчик попытался отстраниться. Не вышло – он словно прилип к руке чародейки. В голову хлынул поток раскалённого жара. Ребёнок, задыхаясь, раскрыл рот в немом вопле. Лицо исказила гримаса, глаза вылезли из орбит. Боль проникала в голову, врезалась всё глубже и глубже, впитывалась, будто вода в тряпку. И когда, казалось, он больше не выдержит, жар ушёл.

Мальчик упал со скамьи. Лежал долго, тяжело дыша и обливаясь потом. Лежал прямо у неё в ногах. Не мог подняться, не хотел. Хотел умереть, чтобы его перестали мучить.

Все эти крики. Звон железа и топот. Зарева пожаров. Лица всех, кого он знал и любил. Их растерзанные тела. Весь его мир, который в одночасье обратился пеплом.

Теперь вот его мучили и наяву. Но, что это? Что-то произошло... Он думал, он чувствовал, он понимал! Губы мальчика задрожали. Он уже почти нырнул обратно в тот омут, откуда нет возврата, когда почувствовал прикосновение. К щеке. Её пальцы, твёрдые и уверенные, моментально остудили пульсирующую боль. Не убили её, но отодвинули куда-то глубоко, туда, где она почти не ощущалась.

И это прикосновение… оно напомнило материнское. На краткое мгновенье.

Мальчик последовал приказу пальцев и поднял голову. Черноволосая чародейка, нахмурившись, возвышалась над ним. Такая прекрасная. Такая сильная. Всемогущая, в своём холодном и грозном великолепии. Не просто женщина. Даже не чародейка. Богиня, сошедшая с небес к простому смертному. Единственная и неповторимая. Так показалось ему тогда.

– Болит?

Он смотрел на неё неподвижным взглядом.

Затем его взгляд медленно, словно сползающая с девичьего плеча шаль, соскользнул и остановился на её опущенной руке. Чародейка проследила за ним и поняла, что мальчик смотрит на кольцо, которое она всегда носила на безымянном пальце. Украшение было выполнено в виде серебристой змейки, которая оплетала палец и сверху закручивалась вокруг небольшого сапфира, заключив его в объятия. Драгоценный камень мягко пульсировал синим светом в такт с её сердцем – безделушка не имела практической пользы и подпитывалась магическим даром, – на простом человеке, не маге, камень был бы холоден и пуст.

«Ну же… Я же видела. Видела, только что, в его глазах! Или я придумала себе то, что хотела увидеть?»

– Твоё имя? Спрашиваю в последний раз.

Мальчик молчал не отрывая взгляда от кольца. Чародейка вздохнула и повернулась к подруге.

– Прости, дорогая. Я старалась. Он пуст, как высушенная скорлупка. Милосерднее будет сразу убить, чтобы не мучился там, на грязной улице.