Блондинка и Серый волк

Наказание, говорите? Тяжести юношеского проступка оно совершенно не соответствовало. Ну подумаешь, поглядел на другую девушку, будучи уже помолвленным с ведьмочкой! Ладно, не только поглядел. Но измены ведь не было! В пятнадцать лет все мы влюбляемся на всю жизнь, и так же легко расстаемся. Если каждого отправлять в темный лес погибать за такую провинность… Все разумные существа обоих полов извелись бы давно и надежно.

Эти мысли пронеслись вихрем в головушке волка, ощутившего вдруг искру разума в этом проклятом лесу. Зверь присел осторожно на лапах.

Это среди обычных и неразумных зверушек ему пока не было равных. А охотники народ не в меру ретивый и вооруженный к тому же.

Темной тенью дикий зверь скользнул к оврагу, следуя за божественным ароматом. Невероятным. Дух захватывающим, разом ударившим по разуму и… куда более приземленным органам. Женщина, молодая. Более того — морф, причём незнакомого ему вида.

Этого быть просто не может.

Наследник тихо лег прямо на мох и закрыл крепко глаза. Боги этого мира, неужели молитвы его вы услышали?

Каждый день давался ему сейчас все тяжелее.

Он задыхался от отвращения к самому себе — ослабевшему, потерявшему всякий смысл жизни, почти сдавшемуся. Один лишь шаг — и все может быть по-другому. Но видят всесильные боги, сделав этот шаг, склонившись перед той, кто обрекла его на эти несправедливые мучения, он потеряет себя едва ли не больше, чем сейчас, в обличье зверя. Волка тошнило от одной только мысли, что ему придётся гордость свою засунуть под хвост и на всю жизнь связать себя с ведьмой. Громко сказано даже, так себе ведьмочкой. Мелкой, как серая мышь и такой же подленькой.

Чуткий волчий нос сам собой уткнулся в лесной темный мох, ещё хранивший запах незнакомки. Наследник взвыл вдруг, диким усилием удерживая себя от подступавшего неуклонно безумия. Хотелось сорваться с места, рвануть со всех лап за обладательницей умопомрачительного аромата, напрыгнуть, рыча и клацая зубами, ухватить за шею и…

Нет. Он не зверь. Он и человек тоже, мужчина. Нельзя.

Даже если очень хочется. Пока — нельзя.

Вдруг вспомнился смех этой ведьмы. И даже всплыло в волчьей памяти ее имя. Алесенька, чтоб ей замуж до конца жизни не выйти. Она бы сейчас в ладоши хлопала от восторга, видя падение морфа до дикости и ничтожества. Наследник не обольщался: ведьма его не любила ни капельки, теперь он понимал это как нельзя ясно. Она вообще не была способна любить. И все, что она сделала с ним, было не порывом ревности, а хорошо продуманным планом.