Табель первокурсницы

Начался первый день искупления.

Вопреки ожиданиям меня не заставили ни мыть полы, ни чистить картошку в замковой кухне, ни скрести котелки. Меня отвели на пустующий склад и усадили составлять целительские наборы. Рыжий Жоэл отпустил пару шуточек в стиле конюхов моего батюшки, но должного отклика не дождался и остался стеречь «пленницу» снаружи. Тогда как его товарищ…

«Крис, — внезапно вспомнилось мне, — его зовут Крис».

…облокотился на дверь, наблюдая, как я развязываю тесемки первого мешочка.

Так он и стоял, словно истукан, одинаково равнодушно взирая на стены, обвешанные гобеленами, на шкафы и даже на меня, непослушными руками перебирающую ингредиенты.

Досыпать противовоспалительного порошка, проверить концентрацию живой воды, высокую — разбавить, низкую — напитать магией. Заменить медовую пыльцу, обновить склянки, кульки и пучки трав, завернуть в тонкую бумагу, чтобы легко разорвать, легко добраться, легко применить. Все должно лежать на своих местах, все должно работать. От этого зависит жизнь учащихся всех трех факультетов  Академикума вне этих стен.

Если в первый час я еще пыталась поймать взгляд своего надзирателя и найти в нем… Что? Я и сама толком не знала — хоть что-то, отличное от ленивого равнодушия — то в последующие оставила это бесполезное занятие.

На самом деле — скука смертная. Я не аптекарь и не травница. Я будущий маг. Который спалил целую лабораторию, забыв на столе несколько крупинок «сухого огня». По правилам нужно было обработать столешницу нейтрализующим раствором, но в тот день я торопилась: Гэли сказала, что в лавку завезли артефакты с Проклятых островов.

Казалось, я убрала все до крошки. Казалось…

Итог — ни артефактов, ни лаборатории, ни Гэли, а вместо этого замок рыцарей, наказание и истукан напротив.

— Радуйся, что не попала к жрицам, — желая утешить меня, сказала накануне подруга. — В Отречении совсем другие порядки.

И я пыталась радоваться, взвешивая очередную унцию листьев Коха, подавляя желание шваркнуть весами о ближайшую стенку. Синие глаза, не отрываясь, следили за моими руками.

Листья этого дерева очень ценны и в золоте стоят в трое больше своего веса. Каждый листок способен за час срастить рану размером с фалангу большого пальца, и если пропадет хоть один…

— Если хочешь, пересчитай, — не выдержав, предложила я, но ученик рыцаря никак не отреагировал, лишь продолжая провожать взглядом каждое движение.

Ночью я все-таки разревелась, обхватив руками колени, битый час раскачивалась на узкой койке.