Темнодушие. Темница Прокси

Она не могла не довериться возлюбленному, но сейчас уже не знала, что и думать. Может, это генерал Вершинин так запугал своих сотрудников?

— Алён, слушай, а этот ваш Дмитрий Петрович... он как вообще, не очень страшный? — решилась она спросить у сопровождающей.

Алёна посмотрела на бейдж подопечной (бац! — кулак Катарины врезался в переносицу сопровождающей) и растерянно захватала ртом воздух, будто пионерка, у которой спросили, подарила бы она собственную почку любимому Вождю.

— Ладно, ладно, сама скоро увижу, — сжалилась Катарина.

— Скоро ведь?

— У генерала появились неотложные дела, он примет вас, как только освободится, — не в первый раз за утро оттарабанила Алёна свою мантру.

Чего Катарина не учла, так это того, что у торта, как правило, наверху бывает вишенка.

Едва она расслабилась и погрузилась в свои мысли, как краем глаза уловила чужой взгляд. Не поднимая полусомкнутых век, она сквозь ресницы посмотрела на человека напротив.

В первое мгновение она обомлела и едва удержалась от того, чтобы вскочить со скамеечки.

Они поставили здесь чертово зеркало в полный рост, а она за все два часа не заметила?! Бледный овал костистого лица, практически осязаемый холод мертвой кожи, обессмысленные смертью черты... как тогда, как каждый раз, что она теряла бдительность!

Но вот она моргнула, распахнула глаза — и поняла, что ошиблась. Нервы ни к черту. Напротив нее, прислонившись к стене, стоял обычный человек в синем плаще, из-под отворота которого выглядывал надетый поверх белой рубашки легкий бронежилет.

Возраст — около тридцати или старше; лицо, действительно, как будто в морге чуть в порядок привели. Бейджа или знаков различия у него не было, а вот чего у него было с избытком, так это нахальства. Незнакомец совершенно беззастенчиво сверлил Катарину взглядом глубоко посаженных глаз цвета зимней хвои.

Неуютно передернув плечами, девушка вопросительно вскинула подбородок, мол, что надо? Незнакомец, нисколько не смутившись, продолжил методично срезать воображаемым ножом кожу с ее лица.

Приняв безразличный (она надеялась на это) вид, девушка опустила голову и притворилась засыпающей от скуки. И как же это трудно, когда тебя при этом сканирует неприятный мрачный хмырь — а ты ничего не можешь поделать! Время растянулось будто резина, а раздражение Катарины достигло той стадии, когда обычная девушка уже начала бы истерику. Но она не могла позволить себе демонстрировать чувства.

Через пять минут стало уже невыносимо продолжать сидеть.