Книга I: Грешник

Чем старательнее ты пытаешься отрешиться от всего происходящего в Преисподней, тем проще коротать здесь вечность.

Я не сбавлял скорости, когда проносился мимо горюющего грешника. Хоть на то, чтобы его повергнуть и отправить на новый круг ада, у меня уйдет не больше пары секунд, рисковать не хотелось. Пусть по сравнению со мной, он и выглядел зеленым новичком, но всегда существовала опасность, что ко мне за эти мгновения подберется кто-нибудь позубастей. А умирать везде крайне паршиво. Даже в Аду. К такому попросту невозможно привыкнуть.

Пусть это и не было смертью в общепринятом понятии. Ведь все мы здесь давно уже были мертвы. Нас просто ждал следующий виток или круг Преисподней. Тем не менее, наш слабый человеческий разум изо всех сил искал параллели с тем, что ему было известно. Поэтому гибель воспринималась нами как вполне реальная.

Иногда, чтобы мы не скучали и не привыкали, демоны создавали для нас целые миры. В них мы раз за разом переживали самые жуткие и самые страшные эпизоды, какие только могла породить извращенная фантазия здешних властителей.

Наши разумы для них были как холсты, на которых они красками боли и крови рисовали свои ужасающие картины. Иной раз твари Преисподней дарили нам иллюзию жизни, чтобы потом растоптать и уничтожить ее.

Боже… жизнь. Как же давно это было? Сколько тысяч лет назад? Я не могу сказать даже приблизительно, потому что ничего о ней и не помню. В моем сознании уже бесконечно долго творился настоящий бардак. Целую вечность мной игрались, как сломанной куклой, примеряя миллионы личин и внушая различные чувства.

Я убивал других и умирал сам бесчисленное количество раз, давно уже позабыв, кем я был до всего этого кошмара. Я потерялся в своих воспоминаниях, не имея возможности отличить былую реальность от демонических иллюзий. Я настолько давно позабыл лицо матери, крепкое рукопожатие друга, тепло губ возлюбленной и даже собственное имя, что мне начинало казаться, будто я никогда их и не знал.

Единственное, что я пронес с собой сквозь вечность истязаний, это память о своем последнем вздохе.

Горячая ванна, словно наполненная томатным соком, бледно-зеленый кафель стен и мертвенно-бледные пальцы ног, выглядывающие из багровой воды. Эта картина оказалась настолько глубоко высечена в моем разуме, что ее не смогли вытравить даже изобретательные прислужники Сатаны.

Все отвлеченные мысли выветрились из головы, когда наперерез мне метнулся чей-то смазанный силуэт.