Рыцарская удача

Если учесть что вокруг ад, то кто тогда зрители? Неужели всё-таки черти?

Василий понимал, что насмотреться на рогатых демонов, за тысячелетия своих мучений, ещё успеет, но промаргиваться стал эффективней. Да и голову поднял перед собой настолько, что сумел рассмотреть творящееся действо.

У его ног грудой громоздились обломки сучьев, вязанки хвороста и деревянные останки нехитрой деревенской утвари времён…, ну допустим, развала римской империи. Готовый к поджиганию костёр, располагался в линию. В ней, также в ряд, пять столбов.

Умерший только что Райкалин – на среднем столбе. Справа и слева ещё по два человека. У всех руки подняты вверх, заведены вокруг столба, и так связаны. Те, что слева, молодые парни, которым нет и семнадцати, имеют по несколько ран на бёдрах, смотрят угрюмо, с полной безнадёгой. Разве что просматривается в их взглядах неуместное удивление.

Тех, что справа, уже солидных по возрасту мужчин – мучают изуверским способом, прокалывая копьями ноги.

Занимается мучением стоящая полукругом толпа из личностей, которых сразу трудно идентифицировать.

Этакая помесь пиратов с крестьянами, беглыми дезертирами и затрапезными вояками-кнехтами времён ордена крестоносцев. Человек сто с лишком, среди которых пятая часть составляли вооружённые особи женского пола. О том, что это местные дамы, можно было догадаться лишь по гротескным юбкам, длиной по щиколотки, да по длинным волосам, чаще уложенным в косы. В остальном: грязные, страшные, противные, как и мужчины.

Все людишки в копоти, саже, с разнокалиберным и несуразным оружием, начиная от рыцарских копий, и заканчивая колами, вырванными из забора. Детей, младше четырнадцати лет – не наблюдалось.

Целостность картины дополняли перекошенные избы, полуземлянки и лачуги из самых удачных фильмов про бабушку Ягу. Разве что несколько домов резко выделялись основательностью и просмоленной дранкой на крыше. Между этими, с позволения сказать жилищами, там и сям валялись трупы людей и лошадей. С трёх сторон посёлок окружал лес, с одной стороны виднелись поля с какими-то овощными и зерновыми культурами.

Благодаря наивысшему столбу у себя за спиной, Василий имел и самую лучшую точку для обозрения.

«Сомнительная привилегия…, - иронизировало боевое прошлое, вновь вернувшись к наблюдению за пейзанами. – По центру как раз и сосредоточится самое горячее пламя костра».

Вся толпа заходилась в восторге, наблюдая за сомнительным развлечением и участвуя в нём.