Неотъемлемое право на жизнь

Весьма симпатичная девушка, вот только все впечатление от ее внешнего вида портило надменное выражение лица, которое появилось, едва она посмотрела на меня, и брезгливое при мимолетном взгляде на Валеру. Оглядев меня с ног до головы, она в полной тишине двинулась к нам, как будто при ходьбе окатывая холодом, и, остановившись в полуметре от меня, повернулась к верзиле. Несмотря на то, что она была даже ниже меня (хотя я тоже, судя по всему, довольно немаленький), а уж Валера возвышался над ней на целый метр минимум, она повела себя так, будто мы оба по сравнению с ней ничего из себя не представляем.

-В следующий раз, когда ты посмеешь ко мне так обратиться, твоя задолженность возрастет еще на 7000 умелров, так что следи за своим подгнившим языком, развалюха. Итак, а теперь к тебе. Сейчас я оглашу…

-Для начала здравствуйте, уважаемая. Вы не хотите представиться? – спокойным голосом прервал я ее нагловатый спич. По сравнению с Валерой, несмотря на его омерзительный внешний вид, именно эта особа вызывает у меня какие-то смешанные негативные эмоции, в отличие от моего первого знакомого.

После моих слов она уставилась мне в глаза. Ее белки приобрели ощутимо синий цвет, а меня окатило чудовищным холодом, и мои внутренности (а есть ли они у меня, я же вроде как труп) будто сжались. На мгновение меня охватил липкий, тягучий страх, и я уже успел пожалеть о том, что открыл свой рот. Чем дольше я стоял, глядя ей в глаза, тем холоднее мне становилось.

«Может быть стоит извиниться? Хотя нет, что-то мне подсказывает, что, если я сейчас это сделаю, проблем будет только больше. Не хочется становиться чьей-то половой тряпкой. Надо что-то придумать». Слегка передернув плечами, я бросил быстрый взгляд на второго своего спутника и на мгновение замер. Валера весь покрылся тонкой пленкой льда, испускающей синее сияние. Более того, глянув в его блекло-белые глаза, я увидел, что и они начали покрываться льдом. Из оцепенения меня вывел легкий хрип с его стороны. С едва заметным треском лед прорастал вглубь его живота, нанося страдания даже нежити. Лед в глубине его внутренностей постепенно приобретал грязный черный цвет, а хрип со стороны здоровяка становился все сильнее.

После этой картины по моему телу прошлась какая-то теплая волна, которая слегка оттолкнула холод, и решительно повернулся обратно к этой сучке, снова взглянув ей в глаза.