Легенда о Расколе: Игра жизнями

Заводь полнилась вражескими кораблями, плюющимися огненными шарами в городские стены и дома, а дальше моря было не разглядеть вовсе. Тысячи судов неустанно приближались к берегу.

Первые корабли причалили к берегу и с их бортов на песок спрыгнули высокие, крепкие, смуглые люди в боевых раскрасах, одетые преимущественно в шкуры. Стрелы сразу же устремились в них. Песок окропился кровью, брызгами разлетающейся во все стороны. Крики раненых и умирающих были отчетливо слышны даже с такого расстояния, однако, не смотря на град стрел, берег все больше покрывался вражескими войсками.

Постепенно росли стены плетеных щитов, за которыми прятали лестницы и тараны, спущенные с бортов кораблей, однако продвинуться дальше у них никак не получалось. Стрелы на раз прошибали щиты, образуя дыры в итак слабом строю.

День закончился. Солнце, наконец, спустилось за горизонт и землю сковала ночная мгла. Берег, покрытый следами прошедшего сражения, стих. Лишь в некоторых местах можно было разглядеть горящие костры и факелы.

Суматоха в городе так же унялась и воцарившуюся тишину нарушал лишь стон раненых солдат, лежащих на площади перед воротами. Центурион все так же стоял на месте, оглядывая море. Руки его одолела неумолимая дрожь, а паника с улиц городов будто перебралась в его голову. Весь оставшийся день он не отпускал ленту, повязанную у него на запястье, и лишь сейчас отпустил ее.

— Марко! — окликнул его поднимающийся по лестнице Рамон. — Тебя магистрат зовет на совет.

— Понял, — кивнул центурион в ответ. — Необходимо проверить запас стрел, пилумов, найти кузнецов и организовать помощь.

— Сделаем, — кивнул Рамон.

Перед тем, как спуститься с городских стен, он еще раз бросил взгляд на кишащий врагом берег.

— Вряд ли они атакуют ночью, но если что — стрелять во все, что лопочет не по-нашему.

***

"Алирос назван в честь главенствующего Бога лирийского пантеона. Если верить приданиям, именно здесь Эйлир Лотморский высадился со своим войском, объявив войну Темным Орденам" — Пешком по миру: Том 4.

В зале повисло молчание, и недоумевающие взгляды всех присутствующих были обращены на склонившегося над картой генерала Арли. Лишь император, сидя на черном троне, был как всегда невозмутим.

— Что значит «Нет в нашем мире»? — наконец прервал молчание адмирал Метэлл.

Несомненно, всех интересовал тот же вопрос и нарушенная Метэллом тишина превратилась в бессвязный шепот, доносящийся отовсюду.