Путь даэдра

− А ты не заметил? Спасибо, что спасли.

− Да мы не просто так. Ворожеи шум подняли, кричат: бегите спасайте того, кто изменит этот мир! А ты же вернёшь нам наши земли, правда?

− Если ты расскажешь мне, какие земли ваши, я подумаю, что можно для вас сделать. Хотя, ещё не знаю, на что я способен. – С этими словами я поднялся, присел на скамью за стол. 

Вот что я сейчас хочу, так это выпить медовухи и почувствовать её вкус. Хочу есть крольчатину, рыбу, яблоко… Хочу просто чувствовать вкус пищи. Налив медовухи в чашу, медленно выпил.

Прижав язык к нёбу, закрыл глаза.

− Болит что-то? – участливо спросил воин.

В это время в коридоре показался ещё один воин, нёсший в руках котелок с парующим варевом. С ним и разговаривал вожак, когда я пробуждался. Тоже с татуированным лицом, но волосы на голову сбриты, и татуировки от лица тянулись к макушке. Только худоват по сравнению с вожаком.

− Ого! – воскликнул он, ставя котелок на стол. Сам же не отрывал взгляда от моих рук, оглядел их внимательно. − Ты чашу в руке держишь! Она же у тебя была вывернута ужасно, сломана!

− О чём это он? – спросил я удивлённо вожака.

Лишь сейчас я осознал, что на мне не было не только кольчуги, но и меча.

− Да у тебя рука была сломана, а ты уже здоров. Вот такие удивительные вещи…

− А сколько я валялся, что у меня рука срослась, да ещё и правильно? – я обеими руками взял кусок прожаренного мяса, по-видимому, оленины, жадно вонзил в него зубы. 

− Ворожеи руку тебе вправили, даже не применяли магию, сказали что ты и сам силён.

− Те старухи с птичьими лапами прикасались ко мне… Бррр!

− С чего ты взял, что они старухи? Просто ворожеи так завязли в магии, что изменяются. У них ещё немножко перья растут, − всё это вожак сказал без тени иронии. Затем налил в чаши медовухи, пристально поглядел мне в глаза. 

− Давай выпьем с тобой, человек, у которого за несколько часов срослась рука! 

Вот, вроде, сидит передо мной человек, разговаривает, а я понимаю, что он неживой. Не мертвец, но и не такой, каким должен быть человек.

Вот тот, что принёс котелок и налил черпаком в миску похлёбки, он такой же, как встреченные на тропе охотники. От него исходит жизненная сила. А от вожака нет этой силы, у него она неживая, магическая.

− Давай выпьем, человек, который не такой, как другие, − с этими словами я поднял чашу.

− Он − Вересковое сердце, − с гордостью сказал пришедший, уплетая похлёбку.

− Вересковое что? – переспросил я.

− Видишь ли, − протяжно начал вожак.