Пыль иных дорог. Наемник.

И я оказался в самой гуще.

- Ты или это, Шиза? - растерянно пробормотал я, рассматривая острую стадию психоза, запущенного до стадии аудиовизуальных галлюцинаций, что сейчас прекрасно справлялись с истреблением друг друга.

На моих глазах воин огромным двуручным мечом на пополам разрубил своего противника, брызнула кровь… К горлу подкатил неприятный ком, а во рту появился противный привкус желчи. Я понял, что ещё несколько секунд и мой завтрак окажется на автобусной остановке, оставшейся единственным местом, которое мой разум не превратил в поле сражения.

Люди на остановке не обращали никакого внимания на происходивший вокруг них бой. Будто его вовсе не было. Счастливое неведенье. Вот их точно не заберут в комнату с белыми и мягкими стенами. Как-то неожиданно все получилось. Психом я себя точно не ощущал, прекрасно понимая, что это ненормально. Хотя так, наверное, думает каждый псих.

Пока я придавался грустным размышлениям про психушку, в которую меня непременно упрячут в скором времени, скрывать нечто подобное долго не удастся, на поле боя произошли резкие изменения.

Воины стали образовывать какое-то подобие строя. Сложно считать, когда этот хаотичный поток людей находиться в постоянном движении и к нему примыкают все новые и новые солдаты. Все это происходило под аккомпанемент человеческих криков, звона соприкасающегося металла и приказов на непонятном языке.

Ржание лошадей? Я внимательно осмотрел все поле, но ни одного животного так и не нашёл, но этот звук постепенно приближался. На каких- то внутренних инстинктах я медленно повернулся, чтобы тут же сделать несколько шагов назад. Шагов, что в итоге будут стоить слишком дорого для меня…

По бескрайнему полю мчался табун лошадей, растянувшись широкой полосой, которая сужалась к центру, превращаясь в острое копьё, направленное в центр пехотинцев. Путь всадников, что неумолимо приближались ко мне, проходил прямо через мою маленькую остановку.

Именно мою!

За какие-то десять минут я прикипел к этому куску бетона, отлитому ещё в СССР, если нелюбовью, то чувству очень схожему. Просто она осталась тем маленьким островком привычного мира, с которого я не сойду даже если рядом спуститься лестница к воротам Рая, а Апостол Андрей ангельским голосом попросит идти за ним. Я вцеплюсь, как клещ, вон в ту старую скамейку и оторвать меня смогут только с ней.