Даркут: взросление. Том 2

Совсем как у девочки, но ему это очень шло и, наоборот, добавляло привлекательности.

— Нет, все в порядке, — ответила Ирия, зачарованно глядя в большие зеленые глаза парня.

Он сполоснул топор в речке и вытер краешком рубахи. Женщины продолжали кричать на детей и повели их к деревне. Старики склонились над поверженным животным.

— Отличный бой, Холджер, — сказал один и посмотрел на юношу. — Ты уже готов идти в набеги. Видно, что прошел хорошую выучку в школе гирдманов. Выучишься, станешь гускарлом.

— Да, кое-чему я научился, — скромно ответил юноша, пряча топор за поясом.

Улыбнулся Ирие и пошел к деревне.

Анника тронула подругу за руку.

— С тобой все в порядке? Он тебя не укусил своими щипцами?

— Это не щипцы, а клешни, — ответила Ирия и добавила: — Видели, какие у него красивые зеленые глаза?

— У кого, у монстра? — спросила Анника.

— Да нет же, у этого парня, — Грезэ махнула на юношу, почти дошедшего до деревни. — Наша подруга влюбилась по уши.

Анника улыбнулась.

— А он и вправду ничего.

Сын нашего старосты, приехал с учебного лагеря. Хорошенький и храбрый. А еще будущий гускарл. Он станет приближенным тэна. А может, и конанга. И будет купаться в золоте.

От деревни к речке подошел высокий мужчина в коричневом кафтане и зеленых штанах. Плечи широкие, талия узкая, длинные черные волосы, вот только тонкий нос кривоват, наверное, сломал в драке. За спиной секира, в руке дудочка.

— Кого это здесь стая пахиен разорвала на части? — спросил он, рассматривая труп ракоскорпиона.

— Женщины сказали, чуть ли не дюжину детишек.

— Нет, только руку отрезали, — сказала Анника, с любопытством оглядывая незнакомца, потому что раньше в деревне его не видывали. — А ты кто такой? Гускарл?

Мужчина подошел к ракоскорпиону, присел на корточки, переложил дудочку в другую руку и потрогал пальцем изуродованный топором панцирь.

— Меня зовут Гуинг по прозвищу Жало Гадюки. Я не гускарл, а сагден, человек саги. Поэт.

— А почему Жало Гадюки? — опасливо спросила Грезэ.

— Ты кусаешься ядом?

Гуинг поднялся и ткнул в девочек дудочкой.

— Ага, кусаюсь. От моего яда у плохого человека чернеет сердце и лопается живот. А все внутренности выходят наружу.

— Не может такого быть, — недоверчиво сказала Грезэ, на всякий случай отойдя подальше.

— Ты не слышала про сагденов, что ли? — Анника презрительно фыркнула. — Они поют песни и рассказывают стихи. Ты сможешь нам?

Гуинг весело кивнул.

— Непременно, милые дамы.