Мечта идиота: Умереть и встать

Мечта идиота: Умереть и встать

Дмитрий Янковский

Глава 1

Задолго до того, как я попал под машину в Москве, во мне родилась и крепла мечта путешествовать. Я засматривался на фотки заморских стран, зачитывался книгами путешественников, замирал от рассказов одноклассников, побывавших с родителями в Таиланде или Африке. Но сам я рос в неполной семье, без мамы, с пьющим отцом, которого мало что интересовало за пределами налитого стакана. В общем, ясно было, что пока не вырасту, путешествий мне не видать. Но я так и не вырос. Водитель, такой же пьяный как мой отец вечерами, сшиб мена на пешеходном переходе, за миг превратив мое тело в кучу сломанных костей, раздавленных мышц и разорванных сухожилий.

Вот только смерть оказалась не тем, что я о ней думал, и не тем, что о ней говорила бабушка, мол, ад там и рай. Это оказалось больше похоже на представления буддистов о переселении душ.Удар, резкая боль, я лежу в лужи крови, задыхаюсь, а затем полет в черном пространстве, пронизанном серебристыми нитями, и бац -- я оказался в теле мальчишки- ровесника, да только совсем не в Москве, даже не на Земле. И, скорее всего, вообще в другой вселенной, так как в нашей, как нас учили в школе, магия невозможна. Тут же она была, правда я об этом не сразу узнал.

Кто-то скажет, мол, да офигенный расклад, ты же не умер, а попал в магический мир с несколькими разумными расами, с новыми возможностями и прочими кудрями. Вот тебе путешествие, так путешествие, не какой-нибудь сраный Дахаб! Но, если честно, поначалу новое тело восторга у меня никакого не вызвало. В новом мире, который местные называли Миром Пророчества я тоже оказался не принцем, к сожалению, а очутился в семье одинокой женщины, уже не молодой и совсем не богатой.

Потом я достиг совершеннолетия, мама помогла мне купить старенький глиссер, и я устроился работать таксистом. Тут-то движуха и пошла. Хотя поначалу тоже было трудно, но все же я был предоставлен сам себе, а это, как выяснилось, дорогого стоит. По сути, моя мечта о путешествиях была ничем иным, как мечтой о свободе. Именно свобода манила меня. Мне еще в родном мире, остро ее хватало. Позже, уже в новом теле, все повторялось, и несвобода снова тяготила меня. Законы, законы, законы... Хотелось переступить некую грань, черту, после которой за спиной, как мне казалось, должны вырасти крылья.