Летопись Октября

Договор

876 год от Раздвоения Лун

Октябрь по Евинианскому календарю

Насколько помню графа Дориска, ему редко удавалось опаздывать дольше чем на несколько минут. Однако лишние пять минут заставили поерзать не только меня.

В кабинете, устроенном в подвале, висела напряженная тишина. Посередине стоял широкий квадратный стол с картами Саркудских территорий. Стены из булыжника оказывали на меня необъяснимое давление, поэтому я подошел к картам и уткнулся в них, делая вид, что изучаю. Пока я стоял так, опустив голову, стены и низкий потолок переставали надвигаться со всех сторон.

Наверное, кружилась голова от недостатка свежего воздуха.

Хоть в углу и стояли пара стульев, юнец Ладислав стоял, слегка качаясь взад-вперед. Ясные черные глаза смотрели вверх и, казалось, отсчитывали секунды. Вороная шевелюра до плеч болталась в такт, словно занавески – от сквозняка.

Сквозняк. Чего не хватало в закрытом подвале, так это прохладного ветерка. «Еще пять минут, и я выхожу на улицу, больше не могу», – говорил я тогда себе.

– «Иначе у меня перед глазами все поплывет к чертовой матери.»

Третьим в кабинете стоял предводитель воинов Ягурат со странным прозвищем Шанк. Что оно значило, могли перевести только сами ягурат, но на ту просьбу постоянно отнекивались. Он стоял на твердых ногах, гордо выставив грудь и заложив руки за спину. По традиции, их офицерам предписывалось надевать доспехи при каждом совещании, будто на церемонию. И иметь при себе оружие: большую катану на поясе и укороченную – вакидзаси – поперек поясницы в горизонтальном положении.

У ягурат не считается дурным тоном надевать оружие при совещаниях, что у людей считается чем-то вроде угрозы, а наоборот – знаком почтения.

Нагрудный доспех Шанка имел клиновидную форму, как и шлем, который украшали крылья в форме перьев по бокам. У ягурат, естественным образом, на тех местах растут настоящие перья. Красные и черные, реже – розовые и даже серые. Но для удобства при надевании шлема ягурат их сострегают.

Наконец, послышались шаги, и дверь кабинета открылась. Первым вошел граф Дориск, а следом – граф Баргуюзон (мне иногда кажется, мода на витиеватые фамилии не пройдет и через сотню веков). Первый, как раз, и есть тот опоздавший.

Дориск начал с порога:

- Прошу простить за томительные ожидания. Возникло одно дело. Теперь я с вами.

- Слава Господу Великому, - проворчал я.

- Добрый вечер! – раздавшийся за спиной голос юноши заставил меня дернуться.