Големант

Городничий похлопал по плечу Роджера, с довольно непонимающим видом, а далее пошел на сцену и встав перед толпой сказал:

-Сим, я вышестоящий этого города, Эдгар привожу приказ в исполнение! Ваше последние слова?-спросил ее Эдгар.

Люси посмотрела на Солнце, а затем на священника и улыбнувшись, сказала:

-Я вас всех люблю.

Эдгар кивнул стражу. Люк открылся, громкий счастливый крик толпы, а священник смотрел на то, как из Люси вытекает жизнь и как ее горло сдавливает жесткая и шероховатая веревка, которая больно щиплет и раздражает кожу, и удушает, тратя последние литры кислорода в ее легких на существование. Еще немного, веревка сжимается сильнее под ее весом и уже обхватила горло, словно удав, сдавливая все сильнее и вот, ее большие глаза медленно покинула жизнь и былой блеск, а толпа начала улюлюкать и кричать еще яростнее. Священник вытер слезы, а затем осмотрел ее мертвое тело со стороны кареты и подошел к Эдгарду:

-Я хочу отпеть ее смерть...- стараясь не смотреть на труп Люси, сказал Роджер.

-Нет. Ее велено сжечь.

-А где?

-В лесу,- спускался городничий,- Успокойте толпу,- приказал стражнику он.

Стражник кивнул и пошел разгонять шумную компанию перед сценой. Из окна одного из домов, на это все смотрел юнец в белой грязной льняной рубахе, его руки были за спиной, взгляд расстроен, но невозмутим. Дом его был достаточно дорогой, он один из мещан в этом городе. Юнец подошел к кафедре, обмакнул перо в промокашку и начал дописывать письмо:

...Вот как, Жанна, и Люси тоже повесили прямо сейчас, как пишу письмо... ничего я не смог поделать. Мне нельзя сделать ни шаг влево, ни шаг вправо, чуть что и меня заберут, даже несмотря на мой подвал... Жанна, ты рассказывала мне про странное место, говорила что там жарко, но зато спокойно, нас не засекут надеюсь? И... Что нужно для этого сделать? Не бывает же все просто так... Жанна, с нетерпением жду тебя и того странного почтальона, целую, твой Волтарис.

Лицо Волтариса осветило Солнце, довольно приветливо и мягко оно грело кожу, а он смотрел, как труп Люси увозят на карете не знай куда... Он свернул это емкое письмо, в котором были еще некоторые подробности касательно его дел в этом местечке и о жизни, а затем положил в конверт, который бережно завернул и запечатал. Волтарис осмотрелся и затем открыл небольшой ящик в столе, откуда достал необычное приспособление — Это был драгоценный камень в бронзовой вставке из которой выходит восемь штырей, не острых и не длинных.