Викинг 2: Точка соприкосновения

Викинг 2: Точка соприкосновения

Михаил Садов

Пролог

Сгибая спину под весом кандалов и цепей, вдоль дороги с трудом переставляя ноги, неспешно двигалась длинная цепочка рабов. Давно не евшие, в обносках и в грязи, люди словно бездушные куклы шли по лесной дороге, ступая обмороженными ногами по снегу. Давно уже перестали плакать немногочисленные дети, а если кто умирал или валился без сил, то их тут же съедали адские гончие, что патрулировали всю процессию.

Этот мир был жесток - он давно перестал быть игрушкой в руках заигравшихся создателей и если кто этого еще не понял, то, тот будет вынужден прочувствовать последствия на себе. Неумирающие, они словно дети, игрались судьбами своих созданий, заигрывая с хаосом и тьмой. Они создали то, что угрожало пожрать все на своем пути, и будет пировать на останках прошлого.

Демоны скинув оковы, осознав себя не пешками гнали очередную партию рабов, зная, что они победили и, что нет никакой силы, способной остановить их.

Понимали это и люди, не имея больше сил безропотно следую туда куда гонят их пленители. Их дом сожгли, защитников убили и растерзали, а самих увели в рабство. И нет надежды на спасение в конце пути. Как и нет самого пути, ибо оказавшись в плену у демонов, ты рано или поздно лишишься своей души, а твое тело станет лишь кормом для адских отродий.

Могли ли это понимать те кто раньше были лишь строчками кода в игре, что затеяли существа не от мира сего? Те, кто только начал осознавать себя живыми и стал жить не по правилам прописанными создателями? Скорее всего, нет, как и не понимала этого и фигура женщины, что прижимала к своей груди небольшой кулек с давно замолчавшим младенцем. Когда-то она выдавала столь непонятные квесты этим Неумирающим, что почему-то вечно стремились помочь молодой вдове то по дому, то по саду.

Да и зачем ей все это, если единственная ее отрада больше не дышит, а сил с каждым разом все меньше и меньше. Глядишь, отмороженные руки окончательно перестанут удерживать единственную ее ценность, отраду всей жизни и она выпустит ее из руки. А на земле ее растерзают вечно голодные твари.

Она уже не пыталась петь колыбельною, а губы лишь беззвучно дрожали.

Жизнь жестока, а жизнь в мире, создатели которого считали, что демоны “круто” и в подобающем большинстве надо “играть” только за них, после воплощения жестока во много хуже. Не обременённые более, искусственными преградами и условностями перекраивали его, так как угодно только им.