Ночной Эльф

— Скажи, какое твое последнее воспоминание?

Я, съежившись, уставился на мага и не мог выдавить из себя и слова. Не помню, чтобы когда-либо так боялся. Маг же держался величественно. Медленно осмотрев меня, он ухмыльнулся уголками губ.

— Видимо, речь вы тоже забываете, - задумчиво проронил он и снял с пояса книгу.

— Т-ты маг? — с трудом выдавил я из себя.

Мужчина стал было что-то записывать, но тут же остановился.

— Маг? Нет, я просто учёный, член Императорской академии. А ты, как я погляжу, говорить все же не разучился.

— Нет, — произнёс я. Не маг, значит.

— Тогда будь добр, ответь на вопрос.

— Ничего не помню, — ответил я, немного подумав. Рассказывать про беседу с Вечным не видел смысла, а что касается эльфа, я действительно ничего не помнил.

Ученый что-то записал в книге и снова поднял на меня взгляд.

— Знаешь, кто ты, и почему заперт в клетке?

Признаться, эти вопросы волновали и меня. Я понятия не имел, кто такие ночные эльфы, да и чем заслужил такое обращение, тоже не понимал.

Отрицательно покачав головой, я несколько секунд наблюдал за тем, как ученый пишет в книге непонятного содержания заметки.

— Ты — ночной эльф, — наконец он отвлекся, — выродок, созданный для убийств. Давным-давно твои собратья решили передать корону, за что поплатились: Объединенная империя смогла вырезать почти всех тебе подобных.

Повезло же мне! Тело не просто худое и немощное, оно ещё и принадлежит расе, которую все ненавидят! Знал бы, не соглашался бы помочь Вечному и реинкарнировал бы в ребёнка какого-нибудь фермера.

Черт!

— А в клетке ты, потому что тебя везут на исследования в институт, — продолжил учёный. — Станешь подопытной крысой, так что наслаждайся последней неделей спокойной жизни — именно столько займет дорога.

Закончив с объяснениями, учёный развернулся к солдатам.

— Генрих, Лорин, собирайте всех! Пора в дорогу.

— Да, господин Дитрих! — в унисон отозвались мои конвоиры и тут же разбежались в разные стороны.

Если до этого на клетку роняло тень растущее у обочины дерево, то стоило нам тронуться, как солнечные лучи тут же проникли внутрь, что обрекло меня на дебаф.

Тело мгновенно потяжелело, мозг начал вяло соображать. Через некоторое время я понял, что свет слепит меня. Со временем я мог разглядеть лишь размытые очертания. Вот и второй дебаф — слепота. Видимо, эта жизнь не будет длинной, и меня быстро лишат всех трех возрождений на операционном столе академии. Неудачный старт.