Царетворец. Волчий пастырь

– Доминик!

Воспоминания прошлого прервал громкий хлопок ладонью по столешнице.

– Ты вообще слышишь, что я тебе говорю!? Твой сын – ничтожество! Ты воспитал настоящее чудовище! Ты сделал из моего внука…

– Это не твой внук.

– …посмешище, он недостоин фамилии-и-и… Что?

Герцог Десмонд Веспасиан де Рейнар, канцлер палаты лордов Сената Римско-Септиколийской империи, лорд–протектор Западной Варгрии и почетный префект Равенны на Темной стороне Европы, замер на полуслове, подавившись окончанием фразы. Глаза герцога расширились, а широкое лицо, с тяжелой, словно высеченной из камня челюстью, приобрело глуповатое выражение.

– Не волнуйся, отец, – усмехнулся Доминик. – Это ничтожество, как ты сказал, не твой внук. Потому что это не мой сын.

Герцог Десмонд попытался вздохнуть и вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха. С побагровевшим лицом он смотрел на Доминика, не в силах понять и принять новую реальность.

– Почему ты… как… почему я не знаю?..

Доминик, видя замешательство старого герцога, невесело усмехнулся.

– Почему ты не знаешь? Может быть потому, что ты и не подумал узнать истинную причину, почему твой младший сын отказался от прав фамилии и вступил в Орден Белых Тамплиеров? Или может потому, что ты семнадцать лет назад даже не счел нужным проанализировать, почему именно тебе, варгарианскому мяснику с окраины империи, Великий Дом Альба вдруг решил отдать в фамилию одну из своих дочерей? Или, возможно, ты не знаешь этого, так как мы с тобой видимся впервые за пятнадцать лет, отец?

– Что ты себе позволяешь!? – в коротком приступе ярости ударил кулаком по столу старый герцог, приподнимаясь со стула.

– Как ты смеешь так со мной разговаривать?

– Ты сам скажи, как мне с тобой разговаривать, – со злым выражением произнес Доминик. – Если как с отцом, который неудачно использовал сына в своей грызне за власть и забыл о нем на пятнадцать лет, а сейчас заявился без приглашения, то будь добр выслушать меня и не перебивать. Если же ты хочешь поговорить со мной, как с рыцарем-командором, то я прямо сейчас же попрошу тебя покинуть мой дом и запросить разрешение на встречу по официальным каналам…

Доминик говорил что-то еще, высказывая все, что у него, волею судьбы и политики отца, выброшенному из фамилии, накопилось за долгие годы.

Десмонд слушал его, но уже не слышал. Старый герцог наконец осознал, что вся его жизнь, весь долгий век кропотливой и кровавой работы по возвышению Дома Рейнар буквально пошли прахом.

Все рушилось, как карточный домик.