Вересень

Вересень

Григорий Покоев

Вересень

Утренняя заря золотом разлилась по восточному краю небосвода. Весело защебетали птицы, приветствуя новый день, который, судя по отсутствию облаков, должен был выдаться теплым.

Костер давно прогорел, оставив после себя лишь небольшой темный холмик остывших углей и серой золы, и перестал согревать. Она проснулась и, зябко поморщившись, присела на траве, кутаясь в старый тканый плащ зеленого цвета. Головки рукоятей бронзовых клинков, инкрустированные самоцветами, весело заблестели в первых лучах солнца. Некоторое время она любовалась на них, а затем призывно заурчавший живот напомнил девушке, что настала пора немного подкрепиться.

Кусок вяленого мяса, сытный хлебец и ключевая вода - ей вполне хватало такого легкого завтрака, тем более что тяжелая пища сковала бы ее движения. Девушке же, в свою очередь, еще предстояло совершить задуманное, а для этого требовалась вся ее врожденная ловкость.

Насытившись, она убрала в дорожную сумку остатки провизии, затянула на узкой талии пояс для клинков, носком высокого пыльного сапога слегка закидала кострище землей и двинулась в путь.

В приграничный Н’Нах стекались караваны купцов и жителей окрестных земель, желавших посетить знаменитый предпустынный базар, где можно было по ценам, гораздо ниже столичных, приобрести уникальные товары из сопредельных стран, а также выгодно продать собственную продукцию. «Город тысячи языков» - так назвали Н’Нах местные. Действительно, кого только нельзя было не встретить на узких улочках. Здесь прогуливалась людская знать, в сопровождении охраны чернокожих наемников-редгардов. Робкие рабы-хаджиты тащили на своих тощих плечах мешки и коробки с товарами для местных купцов. Огромные орки раздували огонь в кузнечных печах, надменные высокие эльфы неспешно шли по своим делам.

Никто не обратил никакого внимания на девушку в зеленом плаще, слившуюся с толпой, следовавшей через восточные ворота.

К ее великому сожалению, клинки пришлось спрятать в небольшой рощице в нескольких лигах от Н’Наха, так как носить личное оружие дозволялось лишь имперской страже и наемникам из охраны знатных господ. Даже простое обнажение клинка во всех случаях, кроме как при его покупке, строго каралось властями.

Она подняла правую ладонь под капюшон и потрогала упругую «вдовью косу», заплетенную сзади. Ее тонкие пальцы нащупали небольшой металлический шарик у основания косы, и утвердительная улыбка чуть тронула ее губы.