Пират. Безумный мир - 1

Если он и впрямь находится в эпохе деревянных кораблей и черного пороха, то один укус такой мерзости спокойно может поставить крест на его новоприобретенной жизни.

Ни о каких антибиотиках или качественных лекарствах не идет и речи. Искусство врачевания лишь делает свои первые робкие шаги, после столетий Темных веков.

Это, опять же, если он в прошлом своего мира. Ведь это может оказаться далеко не так.

Андрей вздохнул и усилием воли подавил нервную дрожь. Он никогда не отказывал себе в чтении легкой, развлекательной литературы.

Поэтому происходящий вокруг фарс для него был более-менее понятен, пускай и до боли странен.

Князев не был большим знатоком истории, поэтому не мог по виду корабля и одежде местных рассказать о временном периоде, в котором оказался. Память же реципиента с исключительным упрямством отказывалась предоставить ему хоть что-то о прошлом Джека или самом мире.

Но из того, что он уже увидел, картина вырисовывалась до боли мрачная. Жизнь в подобное время была тяжелой, короткой и полной страданий самого разного толка.

Болезни, войны, плохая еда и тяжелый быт. Если начать все перечислять, можно и самому пустить себе пулю в лоб.

С другой стороны, кому как не ему знать, что всегда есть нечто похуже?

Андрей криво ухмыльнулся, пошевелив новоприобретенными пальцами. Да, он не мог не радоваться наличию у себя новых ног и здорового, молодого тела. Однако понимание, что кроме сабли, пистолета, старенького ножа, висящей на нем засаленной одежды и смертного приговора за пиратство, у него ничего нет, изрядно напрягало.

Когда ты годами, а иногда и десятилетиями работаешь на получение квартиры, ее потеря бьет сильнее, чем самый сокрушительный удар по лицу.

Впрочем, Князев не привык сдаваться так легко.

Прямо сейчас он был абсолютно здоров, силен и не планировал в ближайшее время умирать.

«Какая ирония. Ты живой и здоровый, в то время как они мертвы». – Андрей постарался расслабиться, до рассвета еще было время и ему надо было поспать.

Если капитан отдаст приказ сниматься со стоянки, то он должен быть в форме.

Весь его опыт и крохи чужой памяти говорили, что работа матроса – это отнюдь не легкая прогулка.

Спать в одежде было немного непривычно, но некоторые старые привычки трудно забыть.

Наконец мужчина окончательно заснул, от чего глубокие морщины, столь нетипичные для молодого лица, окончательно разгладились.

И лишь привычный свет приближающихся фар освещал его сон.