Пират. Безумный мир - 1

Нужное воспоминание послушно раскрылось в его разуме. Вот, Петрус заносит меч, делает паузу, словно о чем-то задумался, после чего резко проводит им горизонтальный удар, от которого вперед летит еле видимая волна разрушения, разрубающая всех, кто встал на ее пути. Разрубленные и изуродованные куски тел получили столь сильный импульс, что разом перелетели фальшборт и с всплеском канули в морскую пучину.

Князев глубоко вздохнул и чуть опустил голову, скрывая за полями шляпы ошарашенное выражение лица.

Один из вопросов только что отпал. Андрей очень сомневался, что в его родном мире было что-то подобное.

Тем временем капитан продолжал зловеще молчать, от чего атмосфера становилась все напряженнее. Никто не понимал причину вызова, но с каждой секундой становилось все очевидней, что явно что-то не так.

- Моя дорогая команда, - преувеличенно вежливый голос Петруса Круна наконец нарушил сгустившуюся тишину. Каждый без труда мог услышать лязгнувшую в его голосе сталь.

Капитан словно бы невзначай положил лощенные ладони на фальшборт, однако даже до сюда донесся треск сжимаемого дерева, от чего вопросов у Князева прибавилось еще больше. Их капитан вообще человек?

- Кто из вас, пользуясь празднованием, предательски проник в мою каюту и украл у меня бесценный божественный плод?

В голове Андрея словно взорвалась бомба и он до боли сжал кулаки.

Теперь Князев наконец понял, почему Джек Блэк так мало пил в тот день.

Более того, Андрей получил еще и понимание того, как и почему он тут оказался.

Глава 2

Команда взорвалась целой серией удивленных криков. Мгновенно хоть какой-то порядок сменился яростным хаосом, когда морские разбойники экспрессивно делились друг с другом столь неожиданной новостью.

Был среди них и некий Джек Блэк, который, как и все, ошарашенно тряс головой и старательно кривил лицо.

С готовностью всплывшие перед ним воспоминания дали ему одну простую истину – если его поймают, лучше бы ему успеть выхватить пистолет и застрелиться самому. Ведь иначе, его смерть будет не из легких.

От распиравших голову чужих воспоминаний хотелось закричать, ударить кого-то или даже самого себя, но этого никак нельзя было делать. Поэтому до хруста стиснув зубы, Андрей кривлялся, не желая выделяться.