Выгодная сделка

Выгодная сделка

Угрюмый алебардист

Выгодная сделка

Небо, провисшее под дождевой тяжестью. Непрерывно сыплющаяся морось. Всепроникающая сырость и волглая одежда — вот чем встретил Аболинарский каганат Скирма.

Тивийцу, привыкшему на родине к испепеляющему зною летом и трескучим морозам зимой, здешний климат пришелся не по вкусу. Против теплого, омывающего гостеприимные южные берега моря он ничего не имел. А вот холодное, насылавшее тучи, сквозняки и шторма северное причин любить не было.

Скирм ни за что не приплыл бы сюда по своей воле.

Но того требовало предложение, от которого нельзя было отказаться. Вернее, конечно же, можно, но поступил бы так только последний дурак, уж слишком выгодной представлялась сделка. Кем-кем, а глупцом Скирм не был. Душегубом — да, отпетым головорезом — да, закореневшим в беззаконии изгоем и святотатцем — да, но не дураком. А еще заядлым игроком. Азартным. Очень-очень азартным. Даже слишком. Еще и запальчивым к тому же, а потому считавшим ставку менее чем жизнь ничтожной.

Но в том и кроется сладостная прелесть игры, что сорвать куш столь же просто, как и лишиться брошенного на кон. И только взор разноглазой богини Асайны определяет исход. В тот раз она смотрела на Эргиля Пестрого — хирдамана Огвина из Вендегунда —— в миг, когда тот метнул кости, синим оком, дающим победу, на Скирма же карим.

Тридцать полновесных серебряных слитков — цена земельного участка с виноградником или оливковой рощей в Керменсе. В Тивии же этих средств хватило бы на крепкий хутор и солидное молочное стадо.

Серьезная сумма, которой тивиец не располагал. Да что там Скирм! Весь круг его друзей и знакомых не смог бы одолжить столько наличного серебра.

Удача — розовогубая Пейя — все же не оставила его полностью. Пестрый, поменьжевавшись для вида, согласился простить долг в обмен на услугу. Он хотел сущую безделицу: лишить жизни одного-единственного человека. Скирм напрягся, ожидая подводных камней. Само по себе убийство представлялось ему делом обыденным, но он предположил, что столь высоко оцениваемая голова, вероятно, принадлежала князю, свирепому воину, или, по меньшей мере, хорошо охраняемому богачу.

Однако хирдаман успокоил тивийца: жертвой был бродячий проповедник, известный как Омус из Енгорема.

Убить безоружного, безумного старика, странствующего в одиночку — что может быть проще? Почему же столь высока плата за его жизнь? Скирм как опытный игрок чувствовал подвох, но не понимал, где он кроется.