Холодные равнины

Холодные равнины

Вероника Мелан

Холодные равнины

Они знают, что делать.

Им не в новинку загонять в капкан, отрезать надежду, полосовать сердце. Для них я не женщина, не человек — напуганная псина, пытающаяся укрыться среди острых, как бритва камней.

Горло хрипит от сдерживаемых криков, руки расцарапаны в кровь, глаза ищут укрытие. Тщетно! Ни одной стены, ни насыпи, только развалившиеся на части булыжники, цепляющие острыми краями за разбитые, израненные ноги.

Я бы могла.... Я бы положила их всех до единого. Без сожаления, без лишних слов, если бы только были по одиночке. Если бы... Но их слишком много и сразу, они беспощадно сужают кольцо, надвигаясь, наступая, хищно взвывая в предчувствии близкой победы.

Но меч еще здесь, и я буду драться. Как учили древние предки, великие мастера боя, лучшие из лучших....

Глаза снова и снова рыщут по склону, подошвы скользят по осколкам камней и надежд, воздух заканчивается, грудь рвется от стонов отчаяния. Тени врагов приближаются, их рык разносится по пустынной горе, тихо бряцают опустевшие ножны, рукояти мечей сжаты сильными пальцами.

Бегу, рвусь вперед, отчаянно мечтаю выбраться, но нога спотыкается о камень, и к опутанному болью телу добавляется еще один жгут. Проходит сквозь бедро и распускается алым в голове. Надрывно кричу и со всего размаха падаю на землю. Осколки впиваются в кожу, рвут и уродуют ее.

Теперь уже поздно. Сегодня не мой день. Сегодня я умру.

Кольцо продолжает сжиматься, они все ближе, я вижу холодный блеск металлических пластин, что закрывают широкие плечи и бедра, уже могу различить жесткие равнодушные лица. Они не торопятся. Зачем торопиться, когда все предрешено? Одна, лежащая на земле, среди гротескно возвышающихся великанов, бессильная девчонка. Что я могу сделать им — крытым железом снаружи и коркой льда внутри — воинам? Ничего.

Ничего. Но все равно пытаюсь подняться.

Нога сдалась, не хочет чувствовать и драться, не хочет новой боли. Жгут отчаянно визжит и скручивает внутренности, но мне все равно, опираюсь о камни руками, встаю на колени.

«Встать!»

Пытаюсь выпрямиться в полный рост. Тщетно. И очень больно.

«Встать!»

Нельзя уходить побежденной, мастера не простят.

«Встать!»

Это мой последний день. Я не умру, стоя на коленях.

Рывком отбрасываю боль и, хрипя, поднимаюсь со стылой земли. Расправляю плечи. Кровь льется по рукам, увлажняя ладони, стекает со лба на подбородок, капает за шиворот. Ничего... Мы еще повоюем...